Викинг. Конунг Севера

Лей Влад

В этот раз враг вообще был лучше подготовлен — тащил с собой нечто вроде лестниц, посредством которых перелезал через насыпи, переходил рвы.

Однако эта хитрость им не очень помогла — наши лучники выкашивали их прямо-таки пачками, так что и эта атака провалилась.

Но то ли их король обезумел, то ли сами нусвенцы озверели, а последующие две или даже три атаки шли прямо таки без перерыва. Мы только-только отбивались от одной волны, остатки которой в страхе бежали назад, как тут же приходилось отбиваться от новой,

и так шел день за днем.

Враг не давал нам перерыва, постоянно держал в напряжении, предпринимая все новые и новые попытки. Я уже даже не пытался предсказать, когда же вражеские солдаты вновь попрут на нас — они могли это сделать и спустя несколько часов, и спустя несколько минут, причем как днем, так и ночью.

Всю мою армию фактически пришлось разделить на три смены — пока треть бойцов спала, две трети охраняли город и оборонялись. Восемь часов на передовой — и смена, еще восемь часов в караулах и в тылу - затем сон. Восемь же часов отдыха, и снова в бой…

Сам я не спал уже два дня, и это очень сильно на мне сказалось.

Когда я стоял, как заторможенный, глядя на летящую прямо в меня стрелу, пока как нельзя кстати оказавшийся рядом Гор оттолкнул меня, то осознал — нужен отдых. Я уже начинаю чересчур сильно тупить, и хрен с ней, со стрелой, в таком состоянии я рано или поздно отдам приказ, который выйдет боком всей нашей кампании.

И вот очередная атака, начавшаяся еще часа в три ночи, продолжалась уже часов шесть, не меньше.

Наших псов практически поголовно перебили. Их трупы остались лежать в лабиринте, втоптанные в грязь. Большая часть ловушек уже была наполнена телами врагов, а подготовить новые нам просто не позволяли…

И эта атака, наконец, закончилась, хотя мне казалось, что враги будут переть на нас, пока мы не сдадимся.

Этот бой оказался тяжким, очень тяжким. Когда я, наконец, смог подняться с земли и оглядеться, увидел кругом множество трупов: и своих товарищей, и врагов.

В этот раз противник добрался до наших рядов, причем в больших количествах, и завязалась битва.

Я пнул Древня (Гора, в смысле), но тот даже не пошевелился, лишь буркнул:

— Отстань…

И я побрел через трупы.

Тела лежали, как попало, кое-где кто-то из северян перевязывал раненого товарища — куда-то идти у них явно не было сил.

В месте, где трупы врагов лежали чуть ли не друг на друге, я обнаружил Копье.

Старик лежал на спине, уставившись в небо. В его грудь угодили шесть стрел.

Он был мертв.

Я подошел ближе и присел рядом с телом.

Вот и все…один из первых моих спутников…

— Надеюсь, ты попал к Одину, — сказал я, закрыв ему глаза.

— Он умер так, как хотел, в бою, — ко мне, шатаясь, брел Олаф. Он держался за бок, рука была вся окровавленной, а лицо прямо-таки белым, словно снег.

— Ты как?

— Жив, и это уже хорошо, — прохрипел он и остановился

рядом.

Его дыхание было надрывным, дышал он с сипением. Похоже, ему здорово досталось.

Олаф замер над стариком.

— Прощай, Копье, ты был славным воином…

Мы около минуты помолчали.

— Нужно разжечь костер, — сказал, наконец, Олаф, — негоже оставлять его так.

— Я помогу, — буркнул я.

— Сам справлюсь, — ответил Олаф, — у тебя полно других дел, конунг…

Я не стал спорить и направился дальше.

Вон на склоне сидит Ро-Кан и Хорик. Рядом с ними лежит окровавленный Торстейн…

Люкана стоит на коленях, склонившись над окровавленным телом подростка, и просто воет, слезы катятся по ее лицу.

Неподалеку от нее угрюмый Нуки, которому бинтуют руку.

— Конунг! — передо мной возник Бродди.

— Ты жив! — выдохнул я.

— Жив, а вот Хватти досталось…

— Что с ним?

— Живой, но лишился ноги.

Я помрачнел. Совсем недавно я доверил Хватти командовать целым отрядом, и в последний раз, когда я его видел, он был необычайно горд этим своим назначением, прямо-таки светился.

Тут я заметил, что и с Бродди не все в порядке — его левая рука висит, словно плеть.

Он понял мой взгляд и усмехнулся:

— Сломали, но ничего страшного. Сейчас найду врачевателя, и он меня подлатает. Что будем делать дальше, конунг?

— Биться, — вздохнул я. Как будто бы у нас был другой выбор.

— Я тут подумал — у нас ведь полно трофеев, почему бы нам просто не уйти? Зачем продолжать сражаться?

Вот и что ему ответить? Как объяснить, что я выполняю квест?

— Мы получим эти земли, Бродди. Они нам нужны. Если останемся на своих островах, рано или поздно враги придут за нами. Нам нельзя отсиживаться, нужно наращивать силы.

— Пока мы их просто растрачиваем, — устало ответил Бродди.

— Сейчас так кажется, — ответил я, — но на самом деле…

— Я верю тебе, конунг. Верю, что все не зря, и ты не просто так все это затеял. И я буду верить тебе дальше, хотя сейчас сам я вижу совершенно иное…

Бродди грустно усмехнулся и побрел по своим делам, ну а я продолжил путь.

Если уже даже Бродди начал роптать, один из самых приближенных, каково же сейчас обо мне мнение среди рядовых бойцов?

— Корабли! Сюда плывут корабли!

Я вскинул голову. Это еще кто? Не хватало только еще врагов…

Нет. Оказалось, что это прибыли саты с Халтом во главе.

Хвала богам! Он не смог добраться до нас по земле, и решил доплыть морем.

— Как же я рад тебя видеть! — поприветствовал я предводителя сатов, едва тот сошел с корабля. — Ты как нельзя вовремя!

— Я спешил, как мог, — пробасил Халт, — но по земле мы не смогли к вам прорваться — южане устроили нам засаду, и…

— Главное, что вы здесь, — устало ответил я.