Викинг

Мейсон Конни

— Бренн? Бренн давно мертв.

Торн подумал, что Фиона бредит, и поднес ладонь к ее лбу — проверить, нет ли лихорадки.

Лоб Фионы был прохладным.

— Да, Бренн умер, — согласилась она. — Но между нами есть особая связь, для которой не существует ни времени, ни пространства, ни даже смерти. — Бренн говорил с тобой?! Что же он сказал?

Торн был потрясен, обнаружив, что его жена может общаться с мертвыми. Не поверить в это он не мог — слишком часто Фиона доказывала ему, что не умеет лгать.

— Он

сказал, чтобы я не печалилась, у меня еще будут дети. Много детей.

— Конечно, будут, Фиона. Я помогу тебе иметь столько детей, сколько ты пожелаешь.

Но в ответ Фиона покачала головой:

— Поздно, Торн. Я не хочу больше детей от тебя.

— Я понимаю, какое это горе, но…

— Откуда тебе знать, что я на самом деле чувствую! — закричала Фиона. — Разве мужчина способен понять, что чувствует женщина, когда теряет ребенка?..

— Нет, если у меня и будут еще дети, то не от тебя, Торн Безжалостный!

Торн благоразумно решил не вступать в спор. Фиона слишком потрясена случившимся, чтобы отвечать за свои слова.

— Я послал Арена и Тиру в дом Гарма Черного, — сменил он тему разговора. — Мы последуем за ними через несколько дней.

— А почему ты не ушел вместе с ними? — неприязненно спросила Фиона. — Я прекрасно справилась бы здесь одна, без твоей помощи.

Торн сердито нахмурился:

— Я никогда не покину тебя, Фиона, и буду рядом, пока ты не окрепнешь настолько, чтобы двинуться в путь.

— Ты правда остался из-за этого, Торн? А может быть, ты остался для того, чтобы искупить свою вину в собственных глазах? Для успокоения души, как говорится?

— Если ты помнишь, я уже говорил, что без тебя чувствую себя одиноким. Что хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ничего не изменилось. Когда я понял, что потерял тебя, я не мог дождаться того дня, когда вновь найду и попрошу прощения за все глупости, которые натворил. Когда Роло сказал мне, что ты сбежала с Другим, я готов был убить кого-нибудь. Я не мог поверить, что ты способна на такое… Фиона, ты сможешь когда-нибудь простить меня?

— Не знаю, — грустно произнесла Фиона. — Если бы наш ребенок был жив… но теперь… ничего не вернешь.

— Я сумею заслужить твою любовь, Фиона, клянусь.

Фиона вздохнула и прикрыла глаза. Жизнь казалась ей разбитой вдребезги. Разве соберешь? Раньше у нее была надежная опора — Торн. Теперь же Фиона чувствовала себя совершенно одинокой. Ей хотелось домой, к отцу, на волшебный, прекрасный остров Мэн, где она сможет упасть на зеленом холме, взглянуть в бездонное синее небо и забыть наконец про все свои невзгоды. Из ее сердца и памяти уйдет любовь к Торну, чувство, которое принесло ей столько мук. Уйдет все, и все забудется, и Фиона снова станет прежней — спокойной и искусной целительницей, и жизнь ее потечет спокойно и просто.

Торн снова возился возле очага. Он растапливал в кастрюлях снег. Когда

вода согрелась, Торн обернулся к Фионе и сказал:

— Вот вода, чтобы ты смогла помыться, — и он поставил на пол возле Фионы кастрюлю с горячей водой. Затем, не дожидаясь ответа, приподнял Фиону и стал снимать с нее платье.

— Я сама, — слабо возразила Фиона.

— Ты еще слишком слаба, — твердо заявил Торн, отводя в стороны руки Фионы.

Он быстро раздел ее, накинул ей на голые плечи свой плащ. Затем оторвал клок ткани от ее нижней юбки и, намочив его, принялся осторожно обтирать тело Фионы. Отмыв засохшую кровь, он ополоснул ее тело еще раз..

— Готово, — сказал он и ловко надел на Фиону платье. — А теперь можно и позавтракать. Кролик, которого я поймал утром, наверное, уже зажарился. Чувствуешь, как пахнет? А после завтрака ты посидишь у меня в плаще, пока я не постираю и не высушу над огнем твое платье.

Фиона наблюдала за тем, как ловко справляется Торн с женскими обязанностями по дому. Она и не подозревала, что викинги способны делать такие вещи. Про всех викингов она, конечно, такого сказать не могла, но Торн ее изумлял. Он умел все.

Но ему придется еще изрядно потрудиться, пока оттает сердце Фионы.

Торн сидел возле Фионы и смотрел, как она спит. Только теперь он понемногу начал отходить от шока, который испытал, узнав о том, что Фиону продали в рабство. Как же досталось ей, несчастной, от Роло и Бретты! А все их ревность да зависть. Подумать только, ведь он едва не потерял Фиону! А ребенка все-таки потерял — безвозвратно. Но теперь он никуда не отпустит от себя эту женщину, ни на шаг, он останется рядом с нею до последнего своего вздоха. Она, наверное, удивилась бы, узнав, как на самом деле она нужна ему, как он…

Да, как он сильно любит ее.

Фиона настаивала на том, чтобы продолжать путь. За несколько дней она окрепла и чувствовала себя неплохо. Торн стал отговаривать ее: все говорило о приближающейся метели, может быть, даже снежной буре. Горизонт потемнел, серые облака опустились к самой земле и готовы были в любую минуту разразиться снегом и градом.

Переждать непогоду решили в обжитом домике, и Торн ненадолго отлучился в лес — подстрелить пару кроликов. На этот раз ему удалось добыть олененка, так что едой они с Фионой были теперь обеспечены.

Торн почувствовал себя как-то спокойнее: у них есть оружие, чтобы дать отпор любому врагу, у них есть еда, а в лесу полно дров, чтобы поддерживать огонь очага-Спасибо бывшим хозяевам избушки за то, что они догадались оставить в нем эту пару кастрюль — вот без них сейчас пришлось бы туго.

Да, ведь у них еще есть сушеные травы, а значит, им не страшна и любая болезнь.

Травы Фиона заваривала и пила каждый день, и Торн не сомневался, что именно они так быстро подняли ее на ноги.