«Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал
Шрифт:
Советские танкисты
— Что случилось?
— Эти злодеи достали нас, обершарфюрер. Наше орудие вышло из строя. Мы выходим из боя.
Однако это не так просто. Загорелись масло и бензин. Танк охвачен огнем.
— Покиньте машину! — кричит командир танка тем танкистам, которые находятся внутри танка.
Экипаж ранен или обожжен. Обершарфюрер СС покидает горящее железо последним. Он чувствует колючую боль в лодыжке. Нога сломана. Его друзья с трудом вытаскивают командира из огня и несут на командный пункт танковой бригады. Вечером грузовик с боеприпасами доставляет его в госпиталь. Он переполнен тяжелоранеными, и сломанную ногу офицера здесь никто не считает серьезным ранением.
— Что же мне прикажете делать? — спрашивает обершарфюрер санитара.
— Ваши подчиненные должны позаботиться о вас и взять с собой.
Младший санитар медицинской службы накладывает офицеру временную гипсовую повязку, которую обматывает бинтом, так, чтобы температура, по крайней мере, спала и он смог идти прихрамывая. Между тем командир оставшегося танка противостоит теперь одиннадцати танкам врага. Унтерштурмфюрер СС Шумахер не может оставаться спокойным.
— Мы должны позволить противнику приблизиться на возможно близкое расстояние. А затем поймаем его.
На гребне холма появляются силуэты вражеских танков, которые идут один за другим. Т-34 образуют великолепную цель. Их экипажи простодушно надеются на свои танковые орудия. Шумахер отдает приказ:
— Мы станем уничтожать их по очереди. Только действовать надо очень быстро! По первому — огонь!
Снаряд разрывается, и первый танк застывает на месте. За ним вынуждены остановиться остальные десять, которые при таком построении не могут оказать сопротивления.
— Огонь! — кричит Шумахер.
Второй танк подбит, затем третий и еще один. После того как семь танков выведены из строя, осталось только три, которые, наконец, выбирают позицию и полным ходом идут на единственный немецкий танк.
— Мы ударим по ним, — говорит унтерштурмфюрер СС своим четырем танкистам. — Их всего лишь три.
— Но у нас осталось только три снаряда, унтерштурмфюрер.
— Никаких промахов. Счет в нашу пользу. Мы начинаем.
Три снаряда с дьявольской точностью пробивают броню вражеских танков и должны уничтожить все внутри машин. Советский экипаж обречен на ужасную гибель. Но эти три танка еще не совсем уничтожены. Немецкий танк 3-й группы продолжает сражение.
— Возможно, экипажи этих танков еще живы, — говорит Шумахер. — Вы должны сжечь их, иначе Советы
Несколькими выстрелами немцы добивают все три Т-34. Боеприпасы летят высоко в воздух, и черные столбы дыма поднимаются над поверженными машинами. К танку Шумахера подвозят несколько снарядов, и он направляется к югу от Ново-Буды, где продолжается сражение. Унтерштурмфюрер СС использует передышку. Он вглядывается через оптический прицел из щели бронированной башни, чтобы сориентироваться в пространстве. И видит еще один вражеский танк, который ускользнул от его танкистов. Теперь он настойчиво следует за машиной Шумахера, стараясь уничтожить ее сзади.
— Стой! — приказывает он водителю. — Он не должен уйти от нас.
Танк останавливается, башня вращается на 180 °C, ствол орудия направляется на Т-34, который не может больше уклоняться, так как приближается к танку Шумахера с большой скоростью.
— Огонь! — приказывает Шумахер.
— Броня пробита! — немедленно сообщает башенный стрелок.
За короткое время унтерштурмфюрер СС Курт Шумахер со своей боевой машиной уничтожил 11 советских танков. За это он получил от оберштурмфюрера СС Рыцарский крест и Железный крест в придачу. Шумахер принимает командование над 3-й группой [18] .
18
Оберштурмфюрер СС Курт Шумахер пропал без вести во время венгерской кампании 1945 года.
Гауптштурмфюрер СС Леон Дегрелль, новый командир бригады «Валлония», которая накануне выдерживала тяжелые сражения, как мог боролся с высокой температурой и усталостью. С красными глазами, стуча зубами, он направляется в штаб дивизии, куда его вызвал группенфюрер СС Гилле.
Начальник германских добровольцев смотрит на него из-под очков в роговой оправе неподвижным взглядом. Лицо его, изборожденное складками, неподвижно. Он по-прежнему выдает один и тот же приказ:
— Стоять. Не отступать без моей команды. Ни на один метр!
Сражающихся солдат в его дивизии осталось совсем мало. Не хватает и боеприпасов. За 20 дней ожесточенной борьбы погибло большинство подчиненных ему солдат. Герберт-Отто Гилле знает, что он должен выполнить приказ Генерального штаба и держать оборону до начала общего прорыва из котла. Каждый приступ слабости был бы катастрофой для его дивизии.
Группенфюрер СС с бледным лицом и механическими движениями похож на привидение. С ледяным спокойствием он принимает вождя рексистов.
— Мы, без сомнения, послезавтра начнем прорыв. Но до этих пор ваши солдаты должны выстоять.
Всегда одно и то же слово «выстоять», которое звучит как удар колокола. Леон Дегрелль ничего не может возразить против этого приказа. Для Герберта-Отто Гилле невозможное кажется простым. Вождь рексистов отвечает коротко:
— Мы будем держаться. Но нам не хватает боеприпасов, группенфюрер!
— Сколько? — спрашивает Гилле.
— На 50 000 выстрелов!
— Вы получите.
Военная авиация пока еще могла сбрасывать на парашютах для осажденных по несколько металлических ящиков, главным образом с боеприпасами. Теперь, по крайней мере, все снабжение переключилось на оружие.