«Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал

Хоффман Теодор

В то же время немцы, занявшие Прибалтику, отнюдь не были встречены как освободители. До сих пор существует еще многовековая память балтийских народов о тевтонских рыцарях, которые обращали их в христианство «огнем и мечом». На это обращал особое внимание известный польский писатель Сенкевич. В течение столетий в Прибалтике было засилье прусской аристократии, которая унижала местное население. Поэтому балтийские националисты выступали против юнкеров и баронов немецкого происхождения. Тем не менее такая злоба не помешала распространению в этих странах германского влияния, так как их население уже навсегда отказалось от гегемонии России. Санкт-Петербург, или Ленинград, расположенный в тылу Финского залива большой город, был символом заклятого

врага. Когда немцы в конце 1941 года вступили как победители в Балтийские страны, они оказались такими же беспечными, как и Советы. Хотя они и высказались за независимость этих государств, которые были действительно суверенными только 20 лет (с 1919 по 1939 год), тем не менее немцы рассматривали их как «восточные страны», провозгласив некое авторитарное покровительство, которое очень скоро приняло старые, внушавшие прибалтам отвращение методы бывших тевтонских членов рыцарского ордена.

В Эстонии «лесные братья» разошлись на два лагеря. Часть выходит на поверхность и работает против немцев, в то время как другая часть готова продолжать вместе с ними борьбу против Советов. Ее возглавлял полковник Альфонс Ребане, образовавший ядро будущего эстонского подразделения, которое он видел вошедшим в состав дивизии СС «Викинг».

Начинается рекламная кампания. От других балтийских народов, латышей и литовцев, эстонцы отличались, прежде всего, незнанием их языка, в то время как в этом отношении им значительно ближе братский народ финны, которые живут на другой стороне Финского залива. Националисты Эстонии видят возможность объединения с близкими им по духу финнами, желая видеть их в одной с ними связке. Все это вызвало воодушевление уполномоченных СС, которые стали набирать добровольцев в Таллине, в немецком словоупотреблении называвшемся Ревелем. Летом 1942 г. был составлен план приема эстонцев в дивизию СС. К тому же эстонские националисты приветствовали создание особого батальона, который получает наименование «Нарва». Опыт с финнами побуждает штаб дивизии СС «Викинг» к срочному привлечению нового эстонского единства в одно из подразделений дивизии «Викинг», которая, без сомнения, уже приобрела большой опыт в руководстве германскими добровольцами.

Конечно, эстонцы не финны и уж никакие не «германцы», так как они не принадлежат к индоевропейской семье народов, как Венгрия, близкая по происхождению к финнам. Однако им удалось без проблем интегрировать, вопреки некоторым языковым трудностям, в дивизию бригадефюрера СС Гилле батальон «Нарва», который становится ударной группой пехоты СС.

Незадолго до лета 1943 г. дивизия «Викинг» снова стала полноценным боевым соединением. После прибытия усиленного эстонского батальона командование германской армии теперь уже готово было бросить добровольцев в новую битву.

Оставалось еще несколько дней отдыха. Добровольцы наслаждались прекрасным отпуском от войны. Уже несколько недель солдаты и офицеры жили в эти солнечные, теплые дни июня в странной атмосфере мира. Бригадефюрер СС Гилле приказал провести ряд спортивных мероприятий. Соревнования в назначенных им военных Олимпийских играх проходили во всех подразделениях. Солдаты поменяли полевую форму на гимнастическую одежду и белые трикотажные рубашки с черными рунами на рукавах. Бег на короткие и длинные дистанции, прыжки в длину и в высоту, бросание ядра, метание копья и бокс следовали один за другим. Победители в разных видах спорта устраивали отборочные соревнования. Существовало неписаное правило: результат принимался во внимание без всякой скидки на звания. Всё зависело от спортивной формы участника. Победители получали шампанское. И далее шли дни отдыха. Добровольческая дивизия СС «Викинг» использовала время, чтобы солдаты и офицеры смогли постирать белье, починить одежду, искупаться в водоемах или побеседовать в тени листвы. Ждали только, когда прозвучит сигнал тревоги.

21 июня утренние свистки унтер-офицеров раздались раньше, чем обычно. Но это еще не означало сигнала к выступлению.

Речь шла только о подготовке к летним маневрам, которые должны были состояться в сумерках. В этот день два года назад, в самую короткую ночь года, немецкие вооруженные силы напали на Советский Союз. На фоне бескрайнего украинского ландшафта, синеватые холмы которого скрываются в уходящем дневном свете, загораются костры. Роты окружили высокие пирамиды сухой древесины. На каждой ее стороне один из солдат держит в руке факел. Гренадеры, артиллеристы, танкисты, разведчики, артиллеристы зенитных орудий, саперы, санитары, связисты, обслуживающий персонал, шоферы машин тылового обслуживания — короче, все добровольцы дивизии были собраны вечером в этот самый длинный день в году, чтобы отпраздновать день летнего солнцестояния.

Торжественное собрание началось с общения добровольцев разных стран и провинций. Все они, сплоченные кровью, пролитой на фронте, теперь принадлежали к единому германскому государству. Из бесчисленных ртов вырывались слова, звучащие на родном диалекте.

— Откуда ты, приятель? — спрашивает один из солдат, обращая свой взор на уходящие за горизонт последние солнечные лучи.

— Из Вюртемберга, — отвечает немец, стараясь говорить медленнее.

— А ты, приятель?

— Из Брабанта, — поясняет фламандский доброволец в шведской форме танкиста.

— А ты, друг?

— Из Шлезвига, — слышится ответ солдата родом из далекой Дании, страны, в которой смешались границы песка, облаков и моря.

— Ну, а ты, приятель?

— Из Франции, — говорит вояка, проживавший в Нюрнберге, городе оплота национал-социалистов.

— А ты?

— Из Карелии, — рассказывает финский доброволец. Он прибыл несколько недель назад, пополнив ряды своих погибших друзей дивизии «Викинг», из страны сосен, елей и озер.

В сумраке уходящего дня долгое время еще слышатся голоса людей, прибывших сюда из дальних стран.

— Откуда приехал ты, друг?

— Из Тироля, — отвечает сын гор.

— А ты, приятель?

— Из Фрисландии, — слышится ответ рыбака.

Кажется, все диалекты мира звучат у этих костров.

— А откуда вы, друзья? — звучит из темноты громкий голос.

— Из Померании.

— Из Баната.

— Из Силезии.

— Из Ютландии.

— Из Баварии.

— Из Эльзаса.

— Из альпийского Шонена, — провозглашает швед.

— Из Ааргау, — звучит голос швейцарца.

Это круг людей, прибывших в дивизию «Викинг» изо всех своих бывших отечеств. Здесь собраны к последнему параду все, кому вряд ли светит возвращение на Родину.

— Откуда ты приехал, приятель?

— Из Зенландии.

— Из Польши, от Мазурских озер.

— Из Фландрии.

— Из Телемарка.

— Из Голштинии.

— Из Голландии.

— Из Тюрингии.

— Из Эстонии.

Последний голос зазвучал как призыв из далекой родной земли, на которую уже опустилась ночь. Солнце посылает последние лучи на запад, в то время как солдаты Восточного фронта погрузились во тьму. Короткая команда звучит остро, как удар кнута. Четыре факельщика приближаются к четырем углам костра. Один из недавно прибывших добровольцев из Лимбурга, 15 лет от роду, приписавший себе возраст, чтобы откликнуться на рекламу в Антверпене, провозглашает, запрокинув голову к небу:

— Этот огонь для нас символ единства, пробуждения природы и новой жизни. День и ночь, тело и душа, свет и мрак, все перемешалось во времени.

Факелы поджигают солому под сложенной поленницей. Вспыхнувший огонь освещает лица неподвижных солдат, отбрасывая на них тени уходящего дня. Теперь огонь охватывает поленья. Снопы искры разлетаются к звездам. Едкий дым уходит в ночное небо. Все поют «Оду к радости» Бетховена. Постепенно огонь затухает, и круг собравшихся у костра людей сжимается все сильнее. Жар от углей краснеет. Германские добровольцы не уходят отсюда всю ночь, вплоть до восхода солнца. Постепенно небо проясняется на востоке. Свет идет от линии фронта.