Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Книга 1 (худ. Клименко)

Дюма-отец Александр

— Дорогой граф, — сказал тогда Маникан, — изящество вещь не дорогая, а только труднодостижимая.

— Да, но все труднодостижимое стоит дорого, у меня же всего шестьдесят тысяч ливров.

— Право, — заметил де Вард, — какой ты странный! Трать столько же, сколько Бекингэм; тебе не хватает только девятисот сорока тысяч ливров.

— Но где же их достать?

— Делай долги.

— Они у меня уже есть.

— Тем более.

Этот совет оказал свое действие, и

де Гиш пустился на сумасбродства, между тем как Бекингэм тратил лишь наличные.

Слухи о такой расточительности радовали всех парижских торговцев; и о домах Бекингэма и Граммона рассказывали всякие чудеса.

Тем временем принцесса отдыхала, а Бражелон писал письма де Лавальер. Были отправлены уже четыре письма, но ни на одно он еще не получил ответа. В утро свадебной церемонии, которая должна была состояться в церкви Пале-Рояля, Рауль сидел, заканчивая свой туалет, когда его лакей доложил:

— Господин де Маликорн.

«Что нужно от меня этому Маликорну?» — подумал Рауль.

— Пусть подождет, — сказал он.

— Господин де Маликорн приехал из Блуа, — прибавил лакей.

— А, пригласите его войти! — воскликнул Рауль.

Вошел сияющий, как звезда, Маликорн, с великолепной шпагой.

Он любезно поклонился виконту:

— Господин де Бражелон, я привез вам тысячу приветов от одной дамы.

Рауль покраснел.

— От дамы из Блуа? — спросил он.

— Да, виконт, от мадемуазель де Монтале.

— А, благодарю, господин Маликорн; теперь я вас узнал, — сказал Рауль. — Что же угодно мадемуазель де Монтале?

Маликорн вынул из кармана четыре письма и подал их Раулю.

— Мои письма! Возможно ли? — произнес Рауль, побледнев. — Мои письма, и нераспечатанные!

— Виконт, эти письма не застали в Блуа той особы, которой были адресованы. Вам их возвращают.

— Луиза де Лавальер уехала из Блуа? — вскричал Рауль.

— Да, неделю тому назад.

— Где же она сейчас?

— Вероятно, в Париже, сударь.

— Но как узнали, что эти письма от меня?

— Ора де Монтале узнала ваш почерк и вашу печать, — объяснил Маликорн.

Рауль смущенно улыбнулся.

— Со стороны мадемуазель де Монтале это очень любезно, — сказал он, — она по-прежнему добра и очаровательна.

— Да, сударь.

— Жаль, что она не дала мне точных сведений о мадемуазель де Лавальер. Трудно ее отыскать в этом огромном Париже.

Маликорн вынул из кармана еще один конверт.

— Может быть, — предположил он, — это письмо скажет вам то, что вы желаете узнать.

Рауль быстро сломал печать и увидел почерк Монтале. Вот что было написано на листке:

«Париж,

Пале-Рояль. День брачного благословения».

— Что это значит? — спросил Рауль Маликорна. — Вы знаете?

— Да, виконт.

— Ради бога, объясните мне…

— Не могу, виконт. Ора де Монтале запретила мне говорить.

Рауль посмотрел на этого странного человека и ничего не сказал.

— По крайней мере, — попросил он, — хоть намекните: ждет меня радость или огорчение?

— Вы скоро узнаете.

— Вы строго храните тайны.

— Виконт, прошу вас о любезности.

— В обмен на ту, которой вы мне не оказываете?

— Вот именно.

— Говорите.

— Мне очень хочется видеть свадебную церемонию, а у меня нет входного билета, хотя я сделал все, чтобы его получить. Вы могли бы провести меня?

— Конечно.

— Пожалуйста, сделайте это, умоляю вас.

— Охотно, вы пройдете со мной.

— Виконт, я ваш покорный слуга.

— Но почему вы не обратились к своему другу Маникану?

— Сегодня утром, присутствуя при его туалете, я опрокинул баночку с лаком на его новый костюм, и он бросился на меня со шпагой так яростно, что я едва спасся. Вот почему я не стал просить у него билет. Он бы меня убил.

— Конечно, — сказал Рауль. — Я знаю, что Маникан способен убить человека, имевшего несчастье совершить подобное преступление, но я исправлю беду: сейчас застегну плащ и буду готов служить вам провожатым.

XLI. Сюрприз Оры де Монтале

Принцесса венчалась в дворцовой церкви Пале-Рояля в присутствии немногих избранных придворных.

Однако, хотя приглашение в церковь почиталось за великую милость, Рауль, верный своему слову, провел с собой Маликорна, жаждавшего насладиться любопытным зрелищем.

Выполнив свое обещание, Рауль подошел к де Гишу. Великолепный костюм графа плохо гармонировал с его лицом, до такой степени искаженным печалью, что только герцог Бекингэм мог бы состязаться с ним в бледности и унынии.

— Будь осторожен, граф, — сказал Рауль, подойдя к другу и готовясь его поддержать, когда архиепископ благословлял молодых.

Действительно, принц Конде уже посматривал с удивлением на эти две статуи отчаяния, стоявшие по обеим сторонам алтаря.

Граф стал более внимательно следить за собою.

По окончании обряда король и королева перешли в большую залу, где им были представлены принцесса и ее свита.

Все заметили, что король, по-видимому восхищенный наружностью жены брата, осыпал ее самыми искренними приветствиями.