Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1
Шрифт:
Монк опустил голову и задумался.
– А если он добьется успеха, – спросил он, – что очень невероятно, однако и не невозможно, ибо нет ничего невозможного на этом свете, – в таком случае что посоветуете вы ему?
– Посоветую помнить, что судьба лишила его престола, а добрые люди помогли вернуть его.
Монк насмешливо улыбнулся.
– К несчастью, – сказал он, – короли не всегда следуют хорошим советам.
– Ах, милорд, Карл Второй не король, – отвечал Атос, тоже улыбаясь, но с иным выражением.
– Граф, кончим переговоры… Вы сами того же хотите, не так ли?
Атос поклонился.
– Я
– В предместье, около устья реки.
– О, я знаю его: все предместье состоит из пяти или шести домов.
– Совершенно верно. Я поселился в первом доме. Два рыбака живут со мной; они перевезли меня сюда на своей лодке.
– А где сейчас ваше судно?
– Стоит в море на якоре и ждет меня.
– Но вы поедете не тотчас?
– Милорд, я попытаюсь еще раз убедить вашу милость.
– Вам это не удастся, – сказал Монк. – Но вам надо выехать из Ньюкасла так, чтобы вы не оставили здесь никаких подозрений, которые могут повредить вам или мне. Офицеры мои думают, что Ламберт атакует меня завтра. Я же ручаюсь, что он не двинется с места. Ламберт предводительствует армией, неоднородною по своим принципам, а такая армия не может существовать. Я обучил моих солдат подчинять мой авторитет высшему авторитету, так чтобы после меня, вокруг меня, надо мною они чувствовали еще что-то. У моих солдат есть цель. Если я умру, что очень возможно, армия моя не начнет сразу же разлагаться; если я отлучусь, а это иногда бывает, в лагере моем не будет и тени беспокойства или беспорядка. Я магнит, сила, естественно притягивающая всех англичан. Я притяну к себе все мечи, посланные против меня. Ламберт командует теперь восемнадцатью тысячами дезертиров. Но вы понимаете, я ни слова не сказал об этом моим офицерам. Очень полезно для армии чувствовать, что предстоит сражение: все осторожны, внимательны. Я говорю вам об этом, чтобы вы жили спокойно, поэтому не спешите на родину: через неделю случится что-нибудь новое – либо сражение, либо мир. Так как вы, считая меня порядочным человеком, доверили мне вашу тайну, то я должен отблагодарить вас за доверие. Я приду к вам или пришлю за вами. Не уезжайте же, не поговорив со мной, еще раз прошу вас об этом.
– Обещаю вам остаться! – вскричал Атос, и искра радости вспыхнула в его глазах.
Монк понял его радость и остановил ее немою улыбкою – так он убивал надежду у тех, кто думал, что убедил его.
– А что же мне делать в течение этой недели?
– Если у нас будет сражение, не принимайте в нем участия, прошу вас. Я знаю, французы любят развлечения подобного рода. В вас может попасть шальная пуля; наши шотландцы стреляют очень плохо, и я не хочу, чтобы такой достойный дворянин вернулся во Францию раненым. Наконец, я не хочу, чтобы мне пришлось самому отсылать вашему принцу миллион, который вы мне оставите; тогда скажут, и не без оснований, что я плачу претенденту на престол, чтобы он воевал с парламентом. Ступайте, сударь, и будем оба соблюдать наши условия.
– Ах, милорд, – сказал Атос, – в каком был бы я восторге, если бы первый проник в тайны благородного сердца, которое бьется в груди, прикрытой этим плащом.
– Так вы решительно думаете, что у меня есть тайны? – спросил Монк, не меняя слегка насмешливого выражения лица. – Какая тайна может
Рыбак, продрогший на холоде, откликнулся хриплым голосом:
– Что угодно?
– Дойди до караула, – сказал ему Монк, – и позови сюда сержанта от имени генерала Монка.
Это было нетрудное поручение. Сержант, которого очень интересовало, зачем генерал явился в пустынное аббатство, подходил тем временем все ближе и находился в нескольких шагах от рыбака.
Услышав приказание генерала, он тотчас подбежал к нему.
Монк приказал:
– Возьми лошадь и двух солдат.
– Лошадь и двух солдат, – повторил сержант.
– Да, а можешь ты достать вьючную лошадь с корзинами?
– Могу, в шотландском лагере. До него отсюда шагов сто.
– Сойди сюда.
Сержант спустился по ступенькам в подземелье к Монку.
– Взгляни туда, где стоит этот дворянин. Видишь два бочонка?
– Вижу.
– В одном из них порох, в другом пули. Надо перевезти их в селение, там, на берегу реки; я намерен занять его завтра отрядом в двести человек. Ты понимаешь, что это поручение – тайное; от него может зависеть наша победа. Привяжи оба бочонка к лошади и отведи ее под охраной двух солдат до дома этого дворянина, моего друга. Но смотри, чтоб никто ничего не знал.
– Я прошел бы по болотам, если бы хоть сколько-нибудь знал дорогу, – заметил сержант.
– Я знаю одну тропу, – отозвался Атос, – она не очень длинна и притом надежна, ибо построена на сваях, так что, приняв необходимые предосторожности, мы доберемся по ней куда надо.
– Слушайся моего друга, – добавил Монк.
– Ого, какие тяжелые! – сказал сержант, силясь приподнять бочонок.
– В каждом четыреста фунтов, если они содержат то, что в них должно быть, не так ли, сударь? – спросил Монк.
– Да, почти, – отвечал Атос.
Сержант пошел за лошадью и солдатами.
– Оставляю вас с этими людьми, – сказал Монк, услышав топот копыт, – и возвращаюсь в лагерь. Вы в безопасности.
– Так я увижу вас еще?
– Это решено; мне это доставит большое удовольствие.
Монк подал руку Атосу.
– О! Если бы вы захотели! – прошептал Атос.
– Тсс! Ведь мы условились, что не будем говорить об этом, – остановил его Монк.
Поклонившись Атосу, он стал подниматься по лестнице и встретился с солдатами, которые спускались в подземелье. Не успел он пройти и двадцати шагов, как в отдалении раздался продолжительный свист.
Монк прислушался; затем, ничего не видя и не слыша, пошел опять вперед. Тут он вспомнил о рыбаке и стал искать его глазами, но рыбак уже исчез. Если бы Монк посмотрел внимательнее, то увидел бы, что этот человек, пригнувшись, полз, как змея, за камнями, скрываясь в тумане, стоявшем над болотом. Сквозь туман он увидел бы также мачту рыбачьей лодки, стоявшей уже в другом месте, у самого берега реки.
Но Монк ничего не видел и, думая, что бояться нечего, шел по пустынной дороге, которая тянулась к лагерю. Исчезновение рыбака показалось ему, однако, странным, и подозрения снова начали тревожить его. Он отпустил с Атосом солдат, которые могли проводить его, а до лагеря оставалась еще целая миля.