Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания
Шрифт:
Здесь Цой воссоединяется со всеми грешными мира, принявшими данную секунду человечества как свой шанс. Его собственная позиция активное действие — обладает магнетическим качеством, притягивает и убеждает:
Мы идем, мы сильны и бодры. ЗамерзшиеСпеть — обрести свободу, и автор обращается ко всем, — и к тем, кто кричал, что «не дали спеть», и уставшим от боя воинам, к надевшему черные очки, и к тем, из труб которых «идет необычный дым»:
Попробуй спеть вместе со мной!Героический пафос альбома сводится к этой песне и обретает в ней программную окраску, тезис зарождающейся духовности, полного самоопределения. С такими песнями тысячи выходят на улицы: сжатые губы, восторженные глаза, «замерзшие пальцы ломают спички, от которых зажгутся костры». И будет общая песня.
Если ей не суждено стать лебединой…
Все встает на место, приобретает облик гармоничного мироздания:
Кто-то должен стать дверью, кто-то замком, А кто-то ключом от замка.И Цой сам сбивает такой порядок, лишь только мы начинаем в нем что-то разуметь.
А жизнь — только слово, Есть лишь любовь и есть смерть. Эй, там, кто будет петь, если все будут спать? Смерть стоит того, чтобы жить, А любовь стоит того, чтобы ждать.Концовка «Легенды» — самый большой и красивый парадокс альбома. Достойная жизнь прошла в борьбе. Неравнодушные, предпочитавшие дождь клетчатому пледу, сказавшие «Руки прочь от меня», делавшие шаг «на недостроенный мост», они выбрали борьбу и победили в этой борьбе. Они остались в живых.
Но не осталось сил петь.
А просто жить — лишь обязательный, иногда непосильный путь к смерти. И здесь вдруг Цой оказывается экзистенциалистским проповедником недеяния, скептиком решительности. Да нет, конечно, проповеди нет, но есть внезапное прозрение. Цой по-своему трансформирует мысли Кинчева, для которого пролог — смерть «и эпилогом — любовь». Жизнь либо слово и неизбежное движение к Смерти, либо она окрасится в цвета любви, и тогда ее стоит ждать, как прекрасную Вечность; не обретаемая в сражениях, она приходит с другой стороны, она спускается с холмов, неслышно и незаметно становясь настоящей песней.
Людям не хватает любви, не хватает терпимости друг к другу, тепла и простоты. Уставшие от умозаключений и логических магистралей, они жаждут друг друга и не находят ответа.
«Мы с вами одной крови, вы и я!» — восклицает Маугли закон леса.
Так какой же мы с вами крови?
Большим достоинством альбома является не только его цельность, но и легкость, естественность. Наличие любопытных зарисовок («Прохожий», «Бошетунмай») не уводит в сторону, а позволяет перевести дух и насладиться уже не глубиной мысли, а зоркостью глаза. Это то, чего не хватает «БлокАде», альбому не менее концептуальному, но порождающему смысловую клаустрофобию. Кстати сказать, Цой вообще Кинчева «держит на крючке». Мы уже говорили о «Легенде», но можно вспомнить «те, кто молчал,
Альбом превосходен музыкально, качественно нов для КИНО. Если бы не нудная драм-машина, а живой барабанщик «к сему руку приложил» — стать бы ему совершенством. Виктору Цою, мастеру настроения, всегда не хватало не то желания, не то фантазии преобразовать это настроение в музыкальное качество. Теперь все соразмерно. Явно стилевым приемом стало повсеместное использование клавишных, то создающих буйные роскошные оркестровки («Бошетунмай», «Война»), то подголосками усложняющих музыкальную мысль авторов («Спокойная ночь», «Легенда», «Попробуй спеть вместе со мной» — в последней песне есть и упомянутая оркестровая буйность, так сказать, в разгаре, в апофеозе песни, но мне милее контрастное начало, спорящее с общим героическим тоном песни).
Альбом стал большой удачей для Юры Каспаряна, удивившего как разнообразием гитарных приемов, так и усложнившимся музыкальным мышлением, позволяющим теперь остро строить свои партии от начала песни до конца. Хороша его работа в номерах «Группа крови», «В наших глазах», «Попробуй спеть вместе со мной», «Действовать будем мы», но она просто поразительна в «Спокойной ночи», лучшей песне альбома. Возможно, когда-то Юрий был под влиянием «парящих» соло Д. Гилмора, что ощущается и оборачивается для нас восхитительнейшим образом.
Реквием уходящим. Полет Маргариты. Дремлющая в вечной усталости страна.
Конечно, альбом не лишен слабостей. Несколько тяжеловесной приставкой представляется мне «Действовать будем мы». И хотя по стилю и по теме она из контекста не выпадает, но ее относительная вялость — от этой самой чрезмерности.
В заключение домашний тест на усвоение материала: узнайте, из каких песен составлен куплет, и спойте его на мотив любой из них:
Крыши домов дрожат под тяжестью дней. Где-то есть люди, для которых есть день и есть ночь. Лишь потом кто-то долго не сможет забыть. Те, кто спасен, те, кто спасен.Но это так, шутка. Всего лишь шутка.
«РИО» № 19, 1988 г.
Глава 4. Интервью Виктора Цоя
Интервью газете «Политехник», (Ленинград), 24 февраля 1984 г
— Что главное, по-вашему, в музыке? В чем секрет ее популярности?
— Я думаю — актуальность. А в общем, песни должны быть хорошими.
— Мы знаем ваши стихи — и простые, жизненные, на волнующие всех нас темы, и более сложные, с подтекстом. Что вам ближе?
— Я не представляю себя и без того, и без другого. Мир многолик, многолики и стихи.
— В чем вы лучше можете выразить свои мысли — в стихах или в музыке?
— Точно не знаю. Наверное, текст и музыка едины, ведь мысль в них одна. А вообще, стихов я не пишу, только песни.
— Какие современные эстрадные группы вас интересуют больше всего?
— Те же, что и вас: «Аквариум», «Зоопарк», «Алиса». Кстати, «Алиса» сейчас возобновила работу с Кинчевым, наверное, мы их увидим на рок-фестивале.