Виктор Цой
Шрифт:
Так получалось, что почти все сборища были всё-таки в моей квартире. У меня их было две. Папа с мамой жили отдельно и всегда были в командировке. Или там, или там мы проводили время. Водку тогда пили редко, обычно вино или какой-нибудь портвейн. Причем пили из пиалок, которые привозил мой отец. Надо сказать, что Витя в этом плане был более продвинутый. Как-то я ему говорю: да давай вина-то, а он — нет, давай портвейн. Мы чокнулись, выпили… У меня перехватывает дыхание, я тянусь за огурцом или, что там могло лежать на столе, за колбасой, он в это время, пользуясь своими длинными руками, перехватывает мою руку, сжимает ее со словами: “Нет, нет, нет. Вот терпи-терпи”. Глаза у меня выпучены, но через пол минуты дыхание восстанавливается, он меня отпускает и говорит: “Закуси, вот теперь закуси”. И когда у меня уже совсем улыбка на
В нем вообще тогда было больше фартовости, ловкости… Он где-то достал ботинки по большому блату, модель тогда называлась “носороги”, здоровые такие полуботинки, очень, я бы сказал, такие тупорылые. Так они были у него не просто фирменные, они были еще и многоцветные. Какие-то зеленые, красные проплешины, наверное, и белые были, на черном фоне. Он натирал их бесцветным кремом и мечтал о цветных кремах. Кто-то ему сказал, что за границей продают отдельно красненький, зелененький, синенький крема именно вот для таких ботинок. Потом даже кто-то из старших ребят из Германии ему привез какой-то один цвет, красный, по-моему. Витя выставлял эти ботинки носками к двери в прихожей. Причем на расстоянии шага, чтобы не дай бог на них не наступили. Я таких ботинок не видел, наверное, вот уже с тех лет. Тогда это было супермодно…» [4]
4
www.yahha.com
Помимо рисования в скором времени у Виктора появилось новое увлечение — музыка, игра на гитаре.
В то время на смену джазовой ряженой клоунаде уже давно пришли молодые люди, ходившие в расклешенных джинсах, с волосами до пояса, носившие цветы, украшения, игравшие рок и призывавшие всех заниматься любовью, а не войной. В отличие от стиляг, которые, несмотря на проамериканские настроения, были всё-таки уникальным советским явлением, хиппанам местного разлива уже не надо было придумывать практически ничего от себя. К тому же на дворе были 1970-е, а значит, всё проще было получать свежую информацию о том, что происходит в другом полушарии. Идеологию и внешний вид советские хиппи сняли практически один в один с заокеанских тусовщиков, разумеется, с поправками на местную, непролазную реальность.
Движение хиппи не особенно заинтересовало Виктора, но вот рок-музыка его задела. В СССР появились первые рок-группы, и это не могло не найти отклика в душе юного художника…
Часть вторая. 1977-1987
БАСИСТ «ПАЛАТЫ № 6»
Первая гитара, подаренная Виктору родителями, появилась в пятом или шестом классе. Роберт Максимович, показав сыну первые аккорды, совершенно не мог тогда представить, во что выльется это его новое увлечение. Виктор же, подойдя к делу очень серьезно, быстро освоил гитару и уже в восьмом классе организовал в школе свою группу.
Роберт Максимович Цой: «Это уже было, когда ему 14–15 лет исполнилось. Ломка голоса, он уже тогда начал группы сколачивать. Сначала дворовые с друзьями, потом в Серовском (Художественное училище им. Серова. — В. К.), и тут уже он начал вокалом заниматься. Я помню, закроется в ванной и голосит там. Один раз он там заперся, и тут мы пришли. Я слышу, из ванной какой-то вой идет, а это он там тренировался, голос ставил. Не зря, видно. Чувствовал, наверное, потребность» [5] .
5
Из воспоминаний Р. М. Цоя.
Валентина Васильевна Цой: «Помню, как в 15 лет Виктор начал курить. Что ж, думаю, всё надо в жизни попробовать. В это же время прорезалось у него желание петь. А тут, как назло, началась у него возрастная мутация голоса.
— Мама, ну скоро это у меня пройдет? — приставал он ко мне.
А я думаю: “Да напоешься ты еще!”» [6] .
Еще
6
Из интервью В. В. Цой.
Максим Пашков: «В основном тексты (на английском) и музыку писал я. А Витя очень помогал с аранжировками. У него с детства просто отличный вкус. Он выдавал интересные пассажи на гитаре. Но первое время очень стеснялся петь» [7] .
После восьмого класса, в 1977 году, он поступил в Художественное училище им. Серова (ул. Пролетарской Диктатуры, 5), в просторечии — «Серовку». Оно вело свою историю от Рисовальной школы на Бирже (основанной в 1839 году), предназначенной для подготовки художников-практиков. В 1920-х годах школа была преобразована в училище, а с 1968-го стала называться Ленинградским художественным училищем им. В. А. Серова. Здесь наряду с общеобразовательными изучали специальные дисциплины: рисунок, живопись, композицию, художественное конструирование, историю и теорию искусства, получали педагогические знания и овладевали практическими навыками. В училище было несколько отделений, на одно из них — оформи-тельное — и поступил Виктор Цой.
7
Житинский А., Цой М. Виктор Цой. Стихи, воспоминания, документы. СПб.: Новый Геликон, 1991.
Просуществовавшая достаточно долго, около пяти лет, «Палата № 6» стала для Виктора настоящей музыкальной лабораторией. Пашков, оставшийся доучиваться в художественной школе, приходил на репетиции в «Серовку», и на местном комплекте аппаратуры музыканты «Палаты № 6» разучивали пассажи из наиболее популярных композиций «Deep Purple» и «Black Sabbath». Вскоре после того как «Палата» стала репетировать в «Се-ровке», Виталий Соколов прекратил музицирование, но в училище по счастливой случайности нашелся новый барабанщик, Анатолий Смирнов — разносторонне одаренный художник и музыкант, который уже тогда поглядывал в сторону профессиональной сцены.
Когда одного из тогдашних преподавателей, а ныне директора училища Сергея Алексеевича Кирпичева, студенты стали расспрашивать про Цоя, он совершенно честно рассказал, что студент Цой всех доставал своим поведением — игнорировал занятия, появлялся в аудитории редко, при этом вел себя независимо, в том числе и с преподавателями. К тому же носил длинные волосы, что в конце 1970-х считалось вызовом обществу. Но, несомненно, обладал талантом (см. сайт художников и реставраторов.
По воспоминаниям же другого преподавателя, Цой писал хорошие натюрморты, а на втором курсе начал писать кривые рожи и вскоре вылетел из училища.
Тогда Цоя больше всего интересовала не живопись, а гитара и поэзия. Гитара при нем была всегда, он и в училище с ней ходил. Сергей Алексеевич Кирпичев рассказывал, что «директриса училища Хилькевич выгнала Цоя с формулировкой “за разгильдяйство” и никогда об этом ничуть не жалела».
Виктора отчислили из училища (официально за неуспеваемость) в 1978 году, и он устроился штамповщиком на завод, продолжая учиться в вечерней школе.
В 1979 году он поступил в СПТУ-61 (улица Стойкости, д. 30, корп. 2) на специальность «резчик по дереву». Это специальное профессионально-техническое училище было раньше школой фабрично-заводского обучения (ФЗО), созданной в 1947 году. Как известно, в годы Великой Отечественной войны Ленинград сильно пострадал от вражеских бомбежек. Жилые дома, памятники архитектуры, административные здания необходимо было восстанавливать, и для этого срочно потребовались специалисты.