Виктор Суворов: исповедь перебежчика
Шрифт:
— Ну вот сам посуди: после смерти Сталина он сразу же сворачивает множество наиболее крупных строек ГУЛАГа, готовит амнистию, и кто это делает — главный палач! Берия, таким образом, немедленно начинает десталинизацию — едет даже в ГДР и многих шокирует: «А нам восточная часть Германии не нужна».
— …пора, дескать, объединять…
— Но на каких условиях? На тех же, на которых Австрию объединили, где прежде и американские, и советские войска находились, — это теперь нейтральное государство, которое не имеет права вступать в блоки и размещать на своей территории иностранные базы. Вот и чудесно — давайте с Германией точно так же поступим, и тогда она не
— Хочешь сказать, что не такой уж Берия дьявол, каким его изображают?
— Не забывай: то, что о нем нам известно, знаем мы от его врагов — людей, которые Лаврентия Павловича убили… Конечно, они не могли его без дьявольских рогов и хвоста малевать.
«В нападение Германии на Советский Союз Сталин не верил — знал: это самоубийство»
— «Гитлер и Сталин, — пишешь ты, — похожи друг на друга, как два тяжелых яловых сапога». Убедил, но ты также считаешь, что Сталин помог Гитлеру к власти прийти — взращивал его и вооружал… Зачем же он это делал?
— «Ледокол революции» — так Гитлера тайно нарекли в СССР еще до того, как он стал рейхсканцлером, и тут сразу же параллель с товарищем Ежовым напрашивается. Коба поднимает его из грязи в князи и приказывает: «Ну-ка, почисть мне Союз Советских Социалистических Республик!». Ежов всю эту грязь разгребает, но в какой-то момент Сталин его за шкирку: «Поработал? Ну и хватит с тебя», — и по той же 58-й статье к стеночке. Теперь зато весь этот период называется не сталинщиной.
— …а ежовщиной…
– … понимаешь? Да, безусловно, плохим человеком Ежов был, но как только в конце тридцать восьмого года его убирают, начинается тридцать девятый, и та же ситуация на европейском уровне повторяется. Давай, камарад Гитлер, давай — иди вперед, мы поможем! Круши Европу.
— …пройдись сапогом по Франции…
— потом за Англию хорошенько возьмись! Вот отвертка немецкая (Показывает.), читай — здесь написано: хром и ванадий. Без того и другого сделать даже такую мелочь нельзя, а у Гитлера нет хрома, ванадия, нефти.
— Зато у Советского Союза есть…
– … все, даже каучук нашелся. Своего не имели — товарищ Сталин где-то втридорога его покупал и очень дешево товарищу Гитлеру продавал: ты только воюй, освобождай Европу!
— Как просто!
— О чем я и говорю. Под ногами лежало — согласен?
— Абсолютно. Это британская разведка тебя научила?
— (Смеется.) Ну, смотри. К весне сорок первого года ситуация сложилась удивительная: Гитлер сокрушил на континентальной Европе почти все государства — остались на периферии Испания, Португалия, да еще нейтральные Швеция и Швейцария.
— Италия — сателлит, Румыния, Венгрия, те же Испания с Португалией и Финляндия — тоже…
— то есть подмял все государства, все партии, армии, профсоюзы, загнал миллионы людей в концлагеря, и в это время у него остается одна лишь заноза в сердце — Великобритания. По идее, Гитлер должен сейчас против нее развернуться, но ведь ему всю Европу контролировать нужно, а на это
— …и где столько немчиков взять?
— Вот именно, но так же по всей Европе. Уже Югославия у него дымится под задницей.
— …партизаны…
— а она хуже Ирака любого — будто специально для партизанской войны создана. Лес, пологие горы, вода — это ж не просто так! Есть что пожрать, и море кругом, которым можно уйти, — чудо! — и вот войска Гитлера от севера Норвегии до севера Африки рассеяны, и сейчас он двинется на Великобританию, за которой стоит Америка, и все лучшие генералы против Британии, и весь флот, и вся авиация, и вся Европа освобождения ждет, а тут товарищ Сталин в Кремле сидит, и кто-то уже песню «Великий день настал» сочиняет, военные русско-немецкие разговорнички издает, плакат «Родина-мать зовет!» работы товарища Ираклия Тоидзе 15 марта к печати подписывает.
— Получается, Гитлер элементарно Сталина перехитрил?
— Даже не перехитрил.
— Переиграл?
— Нет. Понимаешь, он воюет, воюет, а потом вдруг оглянулся назад: «Ой!» — и делать уже нечего: Сталин загнал его в угол. Нападение Германии на Советский Союз я самоубийством назвал, и Сталин поэтому, кстати, в него не верил. Знал: это форменный суицид, но ничего другого фюреру не оставалось.
— Виктор Суворов. Цитата. «3 июля сорок первого года Сталин выступил по радио. Его речь записана, и мы можем ее прослушать — зубы стучали у него об стакан».
— Ага! (Стучит об стакан зубами: клац-клац-клац!)
— Испугался?
— Нет, это волнение.
— «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!..»
— Это не страх, и я объясню тебе, почему. Вот открываешь ты книжку «Робинзон Крузо» и читаешь, как герой — хороший человек! — шагает по острову. Идет, идет — и вдруг чей-то след: «А-а-а! Моя нога? Не моя! Что же это такое?». Он в ужасе, в панике, но потом посмотрел: «А, да это же людоеды» — и успокоился. Нас, иными словами, томит неизвестность, и пока она существует. Вот смотришь кино про акулу: она себе плавает, а потом появляется — ну просто резиновая, щелкает резиновыми зубами. Не страшно, да? Потому что неизвестность уже позади. Вот так и Гитлер напал, и со Сталиным что-то случилось. На время.
«Россия, мне кажется, будущего лишена»
— Ты пишешь, что с Рузвельтом и Черчиллем Сталин играл.
— (Вместе.). как с мальчиками.
— На чем это утверждение базируется?
— Ну вот, допустим, получает Советский Союз четыреста тысяч автомобилей. Лучшим армейским был «Студебеккер»: три оси, десять колес (первая ось — два колеса, вторая и третья — по четыре). «Студер», «Додж три четверти» (так его называли из-за грузоподъемности в семьсот пятьдесят килограммов, по аналогии с «полуторкой». — Д. Г.), пятьдесят одна тысяча джипов, и в то же время Сталин напоминает: у меня на гербе Земля (вот ты, любитель географических очертаний, скажи: почему на гербе СССР Советский Союз ни цветом, ни границей, ни пунктиром даже не обозначен?), а поперек всей планеты серп и молот лежат. Вот мое кредо: вас, буржуины, я придушу!