Виктор. Ментальный маг

Решетов Евгений Валерьевич

– Господин барон, и какая у меня роль в этой афере? – вопросительно приподнял я бровь.

– Не перебивай меня. Изволь сперва полностью выслушать, а затем задавай вопросы, – недовольно выдал учитель, заложил руки за голову и продолжил, глядя в алебастровый потолок с затейливой лепниной: – Ройтбурги – опасные люди. По слухам, на их руках не мало крови, в том числе крови аристократов. Поэтому маркиз начал волноваться за жизнь своей единственной дочери. Ей едва-едва стукнуло семнадцать лет. Говорят, Меццо ни в чём ей не отказывает. А вот двух своих старших сыновей он держит в ежовых рукавицах.

–

А они маги какой направленности? – уточнил я и наткнулся на яростный взгляд учителя. – Всё, всё, не перебиваю, ваша светлость. Молчу, как партизан.

– Анималисты, – выдохнул Артур Люпен, нахмурив брови. – У них дар родственный твоему. Как ты помнишь, анималисты способны управлять животными, птицами и прочими гадами. И ты на это горазд. Но всё же у менталистов лучше получается воздействовать именно на человеческий мозг. Среди магов-теоретиков бытует мнение, что у анималистов тот же самый дар, что и у менталистов, только не развившийся. Как если бы они были способны изучить лишь школьный курс математики, а менталисты – ещё и высшую математику. У вас даже имеется множество одинаковых магических умений. Однако менталисты встречаются в природе гораздо, гораздо реже, чем анималисты.

– Всё так, всё так, – покивал я в такт словам барона.

А тот вдруг спросил у меня:

– Виктор, ты знаешь, что через пару дней заканчивается набор во всемирно известную магическую академию Николая Шилле?

– Ага. Видел афиши на площади Трёх императоров.

– Так вот своевольная дочь Меццо наперекор воле отца поступила в эту академию, – мрачно проговорил учитель и сокрушённо покрутил головой. – А ты ведь слышал, какие дурные и опасные там царят нравы? Это не место для благородной девушки.

– Угу, – разнообразил я свою речь, не став второй раз подряд агакать.

Магическая академия Николая Шилле была известна тем, что в неё могли поступить не только дворяне, но и простолюдины. Только в первый же семестр восемьдесят пять процентов простолюдинов отправлялись на мороз из-за банального недостатка знаний и навыков. А в целом за время учёбы погибало пятнадцать процентов студентов. Охренеть, да? Причём большая часть из этих процентов обретала вечный покой ещё на первом курсе.

Нравы же в академии царили жестокие, как и тренировки. Но зато там работали лучшие преподаватели и целители. И те студенты, которые всё-таки получали диплом, считались в Гардарике, да и за пределами империи, офигенными магами со стальными яйцами. Это как если на Земле закончить Гарвард.

Вот в такое «милое» местечко и поступила младшая Меццо. Чем она думала?

Тем временем Люпен продолжил говорить, подкрутив левый ус:

– Теперь ты понимаешь, как тревожится маркиз, учитывая, что Ройтбурги могут как-то навредить его дочери, покинувшей отчий дом?

– Ваша милость, дык, может, запереть неразумную девку в особняке и никуда не пускать?

– Маркиз не станет этого делать. Уже всё решено, Виктор. Его дочь будет обучаться в академии Шилле. Она сломила его сопротивление. И вот тут-то я и посоветовал Меццо какой-никакой, но шанс облегчить жизнь его дочери, – заговорщицки произнёс Люпен и многозначительно посмотрел на меня.

Я пару секунд глупо хлопал глазами, а затем мой мозг сообразил

каков план учителя. И я тотчас протестующе заявил, даже подскочив в кресле:

– Ну, нет! Вы же всегда были против магических школ и академий! По вашим же словам, там студентов пичкают устаревшей чушью. А половина профессоров страдает старческой деменцией и недержанием мочи. А дух прогресса даже не заглядывал в подобные учреждения! Да и как вы, господин барон, собираетесь обмануть приёмную комиссию? Прибор же поймёт, что я менталист, а не анималист.

– О, насчёт комиссии будь покоен, Виктор. Я уже давно работал над идеей выправить тебе документы анималиста. Посему мой светлый ум придумал, как перехитрить прибор, – самодовольно улыбнулся учитель.

– Уж простите, ваша милость, но мне не нравится эта идея, – пробурчал я, сложив руки на груди. – Вы же хотите, чтобы я поступил в академию Шилле и приглядывал за этой взбалмошной дворяночкой?

– Всё верно, – коротко сказал аристократ, принял сидячее положение и приподнято добавил: – Великолепная мысль, не правда ли?

– Не правда, – буркнул я, исподлобья глядя на довольного собой Люпена. – Да и почему именно я? Неужели нет настоящего юного анималиста, который согласился бы поступить в академию и стать нянькой младшей Меццо? Маркиз же явно способен заплатить этому бедолаге крупную сумму денег.

– Виктор, не разочаровывай меня ещё больше. Ты – идеальная кандидатура. Хитрый, изворотливый, пронырливый…

– Прекращайте так говорить, ваша милость! Я не куплюсь на лесть!

–… К тому же ты умеешь держать язык за зубами. А младшая Меццо сильно разгневается на маркиза, ежели узнает, что тот подослал к ней своего человека, – продолжил учитель, словно не услышал меня. – Да и до конца набора осталось всего два дня. Где маркиз найдёт анималиста, который переплюнет все твои качества? Нет, только ты подходишь на эту роль. Тем более тебе будет полезно провести какое-то время в академии с её строгим уставом и побудками в шесть часов утра.

– Во сколько? – ужаснулся я и схватился за голову. – Признайтесь, господин барон, вы просто хотите отправить меня с глаз долой?!

– Не без этого. Но твоя «командировка» будет длиться всего полгода. Правда, существует возможность продления. Но зато маркиз заверил меня, что великодушно оплатит весь срок твоей учёбы в академии Шилле, – с довольной улыбкой заметил Люпен и следом нехотя сознался: – А то я в последние месяцы несколько поистратился на весьма дорогие ингредиенты, нужные для моих научных изысканий. Так что у меня совсем не осталось средств на твои путешествия к учителям.

– Хм, – сумрачно хмыкнул я, понимая, что мне не стоит ещё больше унижать своё достоинство. Как я уже говорил, Люпена не переспорить и не переубедить.

– Кстати, раз уж ты объявился, то не соблаговолишь ли нанести визит виконту Крюмо? Он мне намедни пообещал книгу о регрессии мёртвых тканей, но, видимо, запамятовал. Не прислал. Заберёшь её? За час ты точно обернёшься. А я бы тогда нынешней же ночью безотлагательно поставил эксперимент. Уж больно мне любопытен результат.

– А слуги на что? – буркнул я и следом ворчливо добавил: – Ладно, съезжу я к нему, раз вы просите меня и цените меньше слуг.