Виктория Аркова: поиск золотых сундучков

Шевченко Надежда

– А я что родился, чтобы быть слугой в XVI веке ? – надувал пухлые губы Роман. – И кто знает, что случится во дворце. Захочет король поднять себе настроение и отрубит нам голову и вместо того, чтобы полететь обратно домой, полетим на землю. Я не для этого родился, чтобы королю снимать стресс.

– А мы что для этого родились, Рома?

– Вера, я откуда знаю для чего вы родились? – психовал Роман. – Я говорю про себя, а не про вас. Хоть одно радует, что нас не сожрут рыбки.

Вера злилась и срывалась на Рому:

– Не ворчи.

– Да сама не ворчи.

– Как ты на него внешне похож, ты не заметил? Ты будешь постарше, а он помладше. Я как полагаю, что твой младший брат, а ты старший.

– Нет

у меня родных братьев.

– А мне кажется, что есть. – облизывала губы Вера. – Вылитый ты.

– Вера, вот смог бы я к тебе подойти, то тебя заставил замолкнуть. Довольствуйся малым – это сидением на полу, привязанными за спиной руками к веревке.

– Как бы заставил? Меня бы переговорил? С тобой я буду довольствоваться чем – то большим?

– Увидишь, Вера.

– Что увижу? Как ты носишь поднес королю или как стираешь ему носки?

– Это ты будешь делать!

– Рома, тебя во дворце не оставят без внимания. Ты настолько схож с сыном короля, что от тебя не отлипнут и подумают, что ты незаконнорожденный сын. – разошлась, дернула со всей силы руку и вскрикнула Вера.

– Вера! – сжимал и разжимал глаза Рома. – Я не сын короля Лавербуля.

– Хватит вам! – подошел к столу и стукнул по нему юноша. – Я единственный сын короля Лавербуля XII. Кроме меня у короля есть дочь, которая всегда перечит отцу и делает все наперекор. А папа в ней души не чает. Любимая дочка творит во дворце что хочет, кроме одного. Она так же как я не может зайти к отцу в опочивальню. В опочивальню королю приходит только один исполин, кроме него никто не имеет доступа в покои к отцу. Кто зайдет, тому без слов отец отрубит голову. Никто не посмеет зайти в покои к королю. Только один исполин наделен полномочием заходить в опочивальню к отцу.

– Это вы говорите про исполина, которого именуют Валике? – выпрямила спину и вспомнила имя исполина из рассказа экскурсовода я.

– Да, исполина зовут Валике.

У Вовы взгляд не был здоровым, но он пытался как мог говорить, выдавливая из себя все жизненные силы, которые у него остались:

– А как вас называть?

– Называйте меня Маракар. – почесал кончик носа сын Лавербуля. – Отец не должен ни о чем догадаться, как и исполин. Валике верен королю и если он догадается, что вы пришли выкрасть державу, то он без промедления доложит об этом королю и вы все лишитесь головы.

– Но Лавербуль хотел убить исполина, желал отрубить ему голову. – еле слышно пробормотал Вова. – И Валике продолжает служить верую и правдою королю?

– Продолжает и будет продолжать. – закрыл на мгновение глаза Маракар. – Он не предаст короля.

– А зачем вам власть над королевством? – со скривленным лицом тянула руку Вера. – Зачем вам, Маракар, свергать отца с престола? Вы не хотите дождаться того часа, когда вы сами сможете властвовать над страной после смерти вашего отца? К чему спешка?

– Я не хочу ждать, мне нужен престол сейчас. – топнул ногой он. – И только сейчас. Мне нужна держава. Без нее я не смогу стать королем и быть с той, с кем я хочу, а ни с кем хочет король. Лавербулю наплевать, что я хочу. Отец желает меня выдать за ту, от кого я нос ворочу. Личико её не мило и величий стан горбат. Мой отец и отец Миропира Родопар хотят нас поженить, чтобы два влиятельных короля от нашего брачного союза показали еще большую власть. Но я этого не хочу. Я не хочу быть с Миропирой, я люблю другую, но отец и слышать ничего не хочет. У Лавербуля одно в голове: как стать еще могущественнее и сильнее, чтобы другие страны приклонялись ему. – ходил взад перед по комнате он. – Но я не хочу приклоняться перед отцом. Я должен возвыситься перед отцом, стать могущественнее, чтобы иметь власть полную силу и делать только то, что мне придет голову, а не Лавербулю. Отец перед моей сестрой скачет, лишнего слова боится сказать, скачать перед ней и в рот

ей заглядывает, а меня с самого детства воспитывал в жёстких условиях. Я делал все, как хочет король, а что я хотел он не спрашивал. Королю безразлично, что происходит со мной. Споткнулся как – то в детстве, когда мне было лет пять, так Лавербуль заставил сидеть в покоях и не выходить оттуда неделю. Это он меня так наказал. Мне пришлось не выходить и сидеть взаперти. За это время ко мне отец ни разу не пришел. Даже не обнял меня. Лавербуль жесток со мной. Он со всеми жесток, кроме дочери. С сестры сдувает пылинки, чтобы личико дочери не перекосило. Попросила тут у отца заказать колечко у местного ювелира с тремя камнями: – рубин, топаз, изумруд. Они между собой будут переливаться и блестеть со всех сторон. К отцу подлетела, поцеловала в щечку: «папочка, я хочу новое колечко. Ты же мне папочка подаришь? Папочка, я так тебя обожаю. Ты самый лучший папочка на свете. Колечко ах – ах! Оно подойдет к моим голубым глазам, платью. Я буду о дворце самая красивая». И что вы думайте? Любимый папочка не отказал дочери. Заказал кольцо у ювелира и скоро любимая дочь будет с новым кольцом. Но только сестра дура. Кольцо полная безвкусица. Зачем на одном кольце столько разных камней? Они же не смотрятся и не сочетаются с друг с другом. У нее этих колец по пятьсот штук в коробке валяются. А ей все мало и мало. Попросила у отца очередную игрушку и папа с радостью бежит исполнять повеление дочери.

Я вспомнила про легенду, про которую рассказывал гид о письме матери погибшего сына королю Лавербулю, что при рождении дочери король потеряет корону и власть. Вот почему он над ней трясется. Лавербуль не хочет потерять власть и могущество, именно поэтому он делает все то, что скажет дочь.

Маракар остановился возле меня и уставился в мои невеселые глаза:

– А ты подружишься с сестрой, будешь то, что она попросит. Ели ты ей понравишься, то отец будет благословен тебе. – не отрывая коварного взгляда смотрел на мое лицо он. – Покажешь дурочке, как тебе с ней приятно общаться, поговоришь с ней о её многочисленных нарядах и золотых украшениях. Она может о них разговаривать часами, а то и сутками. – давал повеление мне сын Лавербуля. – Поговоришь с ней, ты сделаешь вид, что тебя интересуют наряды и украшения. Сестра будет тараторить, не замолкая. У нее во дворце нет подруг, а ты станешь для неё единственной лучшей подругой. Сделаешь так, чтобы она тебе доверяла.

– Как я это сделаю? –тоже смотрела на него упор я. – Я в камнях не разбираюсь, да в украшениях слаба. И я ни с кем не разговаривала про украшения и камни.

– Посидишь с ней час, разбираешься.

– А если не начну?

– Тогда тебе отрубят голову.

– Пусть, как и прежде на моих плечах остается. Мне не хочется лишаться головы.

– Тогда делай, то что я велю и останешься на плечах с головой, – отошел от меня и подошел к Вере Маракар, – а ты сделаешь так, чтобы понравится Лавербулю. Он падок на таких как ты. У тебя взгляд кошачий и на внешний вид ты на дуру не похожа. Папа клюнет на тебя, если все сделаешь правильно и тогда твоя голова, как и её – выдвинул на меня подбородок Маракар, – останется на месте. Сделаешь так, чтобы отец начисто забыл про державу, хоть на пять минут. Пять минут достаточно, чтобы утащить державу и подменять старую на новую. Вы обе будете рядом. Одна с сестрой, а другая с отцом. Сестрица прибежит с тобой ко отцу, – показал на меня указательным пальцем Маракар, – а рядом с отцом будет сидеть та, от которой он придет в восторг.

Вера попробовала повертеться, но не смогла и пошевелила ногами:

– Мне понравиться самому королю? – нервно дергалась она. – Да это же невыполнимая задача. Как я это сделаю? Мне что перед ним скакать? Я не думаю, что это понравится самому королю. О чем мне с ним разговаривать? Я никогда не разговаривала с королями.

Конец ознакомительного фрагмента.