Вильгельм. Ученик колдуна
Шрифт:
– У-у-уй!
Следом:
– Не смей лишать меня достоинства, тварюга окаянная!
И, наконец, совсем уж жалобное:
– Вильге-э-эльм, отзови свое чудовище! Честное слово, я все понял и больше не бу-уду-у!
Прикинув степень разрушений, которые могли учинить эти двое в процессе погони, я решил, что сохранность дома дороже, и мысленно скомандовал Кости:
«Спи!»
Наверху послушно бряцнули кости, куда-то со стуком укатился тяжелый череп. А еще через пару минут на лестнице послышались осторожные шаги, после чего на кухню заглянул отчаянно
– Ну, что, эксперимент можно назвать удачным? Ты что-нибудь новое ощущаешь или же мой бедный зад пострадал зазря?
– Иди-ка ты… в лавку, – вежливо послал я его. – За продуктами.
– Какая лавка? – удивился Нардис. – Еще же даже не рассвело!
Тьфу. Не сообразил, что на улице темно, а людям по какому-то недоразумению приходится регулярно спать. А еще есть. Отдыхать. Ходить в уборную. И вообще, они тратили слишком много времени на всякую ерунду.
– Тогда иди спать, – поморщился я. – А утром в лавку. За едой для тебя и за пижамой для меня, потому что эта уже никуда не годится.
– А вот и не пойду! У нас денег нету! – радостно сообщил мне помощник, скалясь не хуже, чем недавно Кость.
Я замер.
– Как это нету?
– А вот так. Мы вчера почти все на зелья спустили, поэтому на пижаму точно не хватит!
Так. А вот это уже нехорошо.
Деньги – та самая вещь, ради обладания которой люди готовы были на все. На медные, золотые и серебряные монеты они постоянно что-то покупали, меняли, начиная с продуктов и заканчивая дворцами. А еще деньги нередко ценились смертными гораздо больше свободы или жизни, поэтому из-за них частенько грабили и убивали. Наконец, они имели скверное свойство заканчиваться, поэтому их запас постоянно требовалось где-то пополнять.
Откуда они берутся у простых людей, я, правда, не вникал, но в моем положении источником денег являлись другие люди. В том числе мертвые люди, у которых, кто бы что ни говорил, всегда можно было чем-нибудь поживиться.
– Что может быть хуже кладбища? Только городское подземелье, – проворчал Нардис, сердито шлепая по вонючим лужам. – Ты вообще в курсе, сколько тут всякой заразы водится? И почему нельзя было сделать это утром?! Всего-то ничего осталось подождать!
Я быстро покосился по сторонам, но шаг не замедлил. И не стал напоминать, что с рассветом мои сила, скорость, реакция и даже мысленная активность резко упадут. К тому же спать мне было не нужно. Нардис тоже теперь вряд ли уснет. Ну, так и зачем тратить время, если еще несколько часов в Дамане будет достаточно темно, чтобы спокойно навестить местное захоронение?
Прелесть подземелий заключалась именно в том, что они позволяли незаметно попасть почти в любую точку столицы. Говорят, когда империи еще не существовало, Даман был не в пример меньше, чем сейчас, а дома по большей части строили из дерева, то на город частенько нападали. И чтобы не потерять все добро в огне, горожане не поленились создать многочисленные подземные убежища, куда запросто можно было попасть из подвала любого приличного
С годами под городом образовался настоящий лабиринт. Потом его, конечно, забросили. Укрепленные камнем стены частично разрушились. Многие проходы завалило. Какие-то, напротив, были перекрыты умышленно. Само собой, со временем это место облюбовали преступники, бездомные, городские сумасшедшие, но на них мне как раз было, как выражаются люди, плевать. Главное, что тут не болталось ни любопытных, ни патрулей. Ну, а редкие облавы можно было засечь задолго до того, как имперские ищейки нападут на наш след.
– Тьфу на тебя. Отстань, – раздраженно буркнул Нардис, когда ему в бок ткнулась зубастая черепушка. – Тебя еще не хватало!
Кость с довольной ухмылкой пробежала дальше, а потом принялась вовсю резвиться в тоннеле, с азартом прыгая по лужам и зубами пытаясь поймать взлетающие в воздух водяные капли. Грязь и вонь ей ничуть не мешали – на зачарованных костях все равно не оставалось ни пятнышка. Зато брызги от ее прыжков взлетали до небес и по закону подлости так и норовили осесть на плаще Нардиса.
Плюх! Плюх! Плюх!..
– Вот зараза, – ругнулся он, когда костлявая псина в очередной раз промчалась мимо, облив его водой из большущей лужи. – Она что, специально?!
Плюх!
– Саан тебя задери! Хватит меня пачкать!
Клац!
Острые зубы щелкнули прямо за спиной парня, после чего его снова окатило с головы до ног, и Нардис все-таки взмолился:
– Вильгельм, да усыпи ты ее, наконец! Она ж когтями клацает по полу так, что с другого конца города слышно!
– Здесь нет посторонних, – ровно отозвался я, размышляя, не слишком ли активным сделал имитирующее заклинание.
Хотя насчет шума Нардис был, пожалуй, прав – в каменном тоннеле гуляло довольно громкое эхо, поэтому гончей стоило соблюдать осторожность.
Кость, получив приказ, действительно стала перемещаться тише. Только теперь вместо луж она заинтересовалась разбегающимися во все стороны крысами. И если раньше она с разбегу прыгала в воду, то теперь принялась охотиться на грызунов и, прицелившись, давила их тяжелыми лапами.
Чавк! Чавк! Плюх!
– Фу! – скривился Нардис, когда неподалеку от него образовались сразу три кровавые лужи.
Чавк! Чавк! Чавк!..
Еще три крысы с придушенным писком обратились в фарш, а вошедшая в раж гончая принялась лихо гоняться за оставшимися. Крыс, правда, нашлось не так уж много – большая часть все-таки сообразила удрать куда подальше. Но тех, у кого мозгов не хватило забиться в щели, Кость с удовольствием начала преследовать, так что, даже когда она скрылась за поворотом, оттуда довольно долго раздавались характерные чавкающие звуки.
А потом все неожиданно стихло.
Нардис облегченно перевел дух. Я, напротив, насторожился. Но когда мы, благоразумно обходя оставшиеся на полу кровавые ошметки, добрались до гончей, то обнаружили, что она отыскала себе новую забаву. И в этот самый момент шустро рылась в гниющей под стеной куче, откуда вскоре добыла громадную кость.