Вилла Д’Эсте
Шрифт:
– Даниэла, прошлой ночью тебе было плохо, потому что ты выпила все свое лекарство. Смотри, в бутылочке ничего не осталось.
Широко открытые серо-зеленые глаза смотрели невинно.
– Я не брала, честно, не брала.
– Даниэла, очень важно, чтобы ты сказала правду. Если ты это сделала, я не буду на тебя сердиться, но я очень рассержусь, если ты меня обманешь. Скажи, как ты смогла достать бутылочку из аптечки?
– Я не доставала!
–
– Нет, честно, я его не пила. Я говорю правду, честно-честно. – По щекам Даниэлы потекли слезы.
Я обняла ее за плечи.
– Не плачь, Даниэла, не из-за чего плакать. Давай-ка пойдем завтракать. Пегги сделала тебе яичницу-болтунью.
Девочка вложила свою ладошку в мою руку.
– Вы ведь мне верите? Я бы не стала вас обманывать, честное слово.
Я пожала ее ладонь.
– А если ты вспомнишь, как пила лекарство или как ты его достала, то расскажешь мне?
– Обязательно расскажу. Вы на меня не сердитесь?
– Глупышка, конечно, не сержусь. Я только хочу, чтобы ты все вспомнила.
– Я не помню! Я даже не помню, чтобы мне это снилось!
Когда Даниэлу стал расспрашивать отец, она так же упорно стояла на своем. Джон со вздохом отпустил дочь и обратился ко мне:
– Прошлая ночь ее напугала, она даже не признается, что выпила лекарство, тем более не скажет, как до него добралась. Думаю, нужно считать этот вопрос закрытым и впредь следить, чтобы аптечка была всегда заперта.
Чувствуя себя несчастной и жалкой, я поплелась на пляж. Единственным человеком, с которым я бы сейчас могла почувствовать себя лучше, был Стив с его здравым смыслом и оптимизмом, но до встречи с ним оставалось еще часов десять.
Песок раскалился на солнце. Я быстро переоделась в купальник и с удовольствием вошла в прохладную воду. В центре бухты в гордом одиночестве возвышалась над водой яхта, ее ослепительно белый корпус отражался в прозрачной воде. Я поплыла к ней. Легчайший бриз доносил терпкий аромат лимона и сладковатый запах сосен. Я перевернулась на спину и просто расслабилась… Когда я повернула к берегу, то увидела, что на песке сидит Йен Лиалл в джинсах и футболке.
– Хорошо поплавали? – спросил он.
– Да.
Чувствуя его взгляд на своем теле, я накинула на плечи пляжное полотенце и завернулась в него. Йен Лиалл встал.
– Сегодня утром я не хотел вас обидеть.
Я ничего не сказала, просто подняла с песка свою одежду и направилась к тропинке. Йен последовал за мной.
– Я просто задал вам искренний вопрос. Не всегда бывает легко вспомнить, как делал что-то, что ты делаешь всегда, по привычке. Вы понимаете, что я хочу сказать?
– Да, понимаю, – кивнула я. – Вы хотите спросить, оставляла ли я этот чертов пузырек
Пока мы поднимались по крутым ступеням, которые зигзагом поднимались вверх по обрыву там, где сосны росли гуще всего, ненадолго установилось молчание. Потом Йен Лиалл спросил:
– Что вы имели в виду, когда сказали, что я не хотел, чтобы вы сюда приезжали?
Не могла же я признаться, что подслушивала, пусть даже не нарочно, поэтому я сказала:
– Вы ясно дали это понять с самого начала.
– Неужели? – Он казался озадаченным. – Я думал, что веду себя дружелюбно.
– Вы постоянно за мной наблюдаете. Я же все вижу.
– Вы мне нравитесь.
– У вас довольно странный способ это показать.
Мы обогнули куртину, благоухающую жасмином.
– Тогда, может быть, вот этот способ будет лучше.
Я еще не успела понять, что он собирается сделать, как он повернул меня лицом к себе и поцеловал. На мою голову и плечи посыпались белые лепестки жасмина. В первые мгновения я была слишком удивлена, чтобы как-то отреагировать, но потом с негодованием оттолкнула его.
– Если я хочу, чтобы меня поцеловали, я каким-нибудь образом даю это понять.
Он усмехнулся. Солнечный свет блестел в его рыжих волосах.
– Ну так, пожалуйста, дайте мне это понять. Вас целовать очень приятно!
На секунду у меня возникло искушение дать ему пощечину, но потом я повернулась и сердито зашагала дальше. Я шла быстро, резко раздвигая ветки роз и терновника, так что они пружинисто отскакивали позади меня и ударяли его. Он легко догнал меня и сообщил как ни в чем не бывало:
– Хелена попросила напомнить вам о вечеринке сегодня вечером. Из-за ночного происшествия у нее совсем вылетело это из головы, и она не помнит, говорила вам о нем или нет.
– Мне сказала Леония вчера вечером.
– Когда? Вы же не были на обеде.
– Она заходила в ванную, когда я купала Даниэлу.
– Неужели? И что она сказала?
– Что будет вечеринка и что, вероятнее всего, меня попросят привести Стива.
– И вы его приведете?
– Если меня пригласят.
– Конечно, пригласят, а чем, по-вашему, я сейчас занимаюсь?
– Я думала, это вечеринка семейства Ван де Ноде, – заметила я ледяным тоном.
Он засмеялся:
– Мы тут все одна большая семья, разве вы еще не заметили?
– Да. – Мы преодолели последний поворот на самом верху обрыва и ступили в пятнистую тень террасы. – Леония мне так и сказала.