Вилла на холме
Шрифт:
Глава 8
На следующий день Мэри снова сидела в саду и в попытке отвлечься занималась вышиванием. Часа в четыре пополудни к ней подошла Нина и сказала, что звонит сэр Эдгар Свифт. Он только что прибыл в город и просил узнать, нельзя ли ему сегодня повидаться с Мэри.
Она не знала, когда должен был прибыть самолет, поэтому ждала Эдгара с самого ленча. Нину она попросила передать ему, что рада будет его видеть в любое время, когда он только сможет прийти. Сердце ее начало биться чуть скорее. Вытащив из сумочки зеркальце, она посмотрелась в него. Лицо было бледным, однако румянами она не пользовалась с тех пор, как узнала, что Эдгар этого не одобряет. Затем она слегка напудрила лицо и
Но вот Мэри услышала шум мотора подъезжавшего автомобиля, и через пару минут перед нею предстал Эдгар. Она встала с кресла и сделала несколько шагов навстречу гостю, чтобы его приветствовать. Одет он был по обыкновению изящно — этого требовали его возраст и положение в свете. Одно удовольствие было смотреть, как шел он по узкой лужайке — так высок он был и строен, такой прямой была его осанка. Эдгар снял шляпу. Густые волосы его отливали блеском от употребления специального бальзама, который одновременно не давал растрепаться его волнистой прическе. Ясные голубые глаза будущего губернатора благосклонно смотрели из-под густых бровей; черты его породистого худого лица не выражали сейчас твердокаменной непоколебимости, столь характерной для этого человека, к тому же их смягчала радостная улыбка. Эдгар тепло поздоровался с молодой женщиной.
— Как вы красивы и невозмутимы — словно смотришь на прекрасную картину.
Эту затасканную фразу так часто повторял при встречах с нею Аткинсон, что выслушивать ее теперь от Эдгара было довольно-таки сомнительным удовольствием. Мэри подумала, что достигшие определенного возраста джентльмены просто не могут не говорить таких вещей дамам, которые намного моложе их.
— Пожалуйста, садитесь. Нина сейчас принесет нам чаю. Удачна ли была ваша поездка?
— Я так рад снова вас видеть, — сказал он. — Кажется, со дня последней нашей встречи прошел целый век.
— На самом деле это было совсем недавно.
— К счастью, я в точности знал, чем вы все это время были заняты. Мне известно было, где вы находитесь каждый час, и я мысленно был с вами.
На губах Мэри мелькнула улыбка.
— Я-то думала, у вас там много дел.
— Конечно, дел было много. Я дважды подолгу беседовал с министром, и мы с ним, кажется, все уладили. В начале сентября я должен ехать в Индию. Министр был со мною очень мил. Он не скрывал, что на этом посту мне придется нелегко, хотя, конечно, я знал, на что иду, когда согласился его занять. Потом министр рассказал, почему на эту должность прочили меня. Не хочу утомлять вас перечислением комплиментов, которые он мне расточал, но…
— Да нет, это меня не утомит. Расскажите, пожалуйста.
— Ну, он сказал, что особые обстоятельства диктовали необходимость назначить на этот пост человека, вызывающего доверие населения и в то же время решительного. Он даже был настолько любезен, что сказал: он не знает никого, кроме меня, кто сочетал бы в себе эти качества.
— Не сомневаюсь, что он прав.
— Как бы то ни было, звучало все это весьма лестно. Понимаете, мой путь наверх был долгим. Приятно видеть себя почти у самой вершины дерева, на которое столько времени взбирался. Новый мой пост не только высокий, но и ответственный. Он даст мне возможность показать, на что я способен, а между нами, способен я, по-моему, на многое. — Он ненадолго замолчал. — И если я оправдаю как свои, так и их ожидания, то смогу подняться на самую вершину дерева.
— Вы очень честолюбивы, да?
— Кажется, да. Я люблю власть и не боюсь ответственности. У меня есть кое-какие дарования, и я рад случаю выжать из них максимум возможного.
— В день вашего отъезда я видела за обедом полковника Трэйла. Он сказал, что если
В глазах Эдгара блеснул дерзкий огонек.
— Сейчас того, кто занимает эту должность, называют генерал-губернатором. Думаю, то, что вы сказали, не выходит за пределы возможного. Сделали же они вице-королем Уиллингдона [11] и, черт возьми, отменный из него вышел вице-король!
11
Уиллингдон( Томас Фримен, барон Уиллингдон, 1866–1941), член парламента от либеральной партии, в 1913–1926 гг. — губернатор различных провинций Индии, в 1926–1931 гг. — генерал-губернатор Канады, в 1931–1935 гг. — вице-король Индии.
Они допили чай. Эдгар поставил чашку на столик.
— Знаете, Мэри, наслаждение, которое я испытываю, заглядывая в будущее и предвкушая ожидающую меня славу, наполовину обесценится для меня, если я не буду уверен, что вы разделите мою судьбу.
Сердце ее дрогнуло. Вот момент и настал. Чтобы успокоиться, она закурила сигарету. На Эдгара она не смотрела, но ощущала на себе его взгляд, в котором светилась нежность.
— Вы обещали дать ответ, когда я вернусь, — сказал он и усмехнулся. — Я даже заказал чартерный рейс и прилетел сюда раньше, чем собирался. Видите, как мне не терпится услышать, что вы решили.
Мэри отбросила только что зажженную сигарету и вздохнула.
— Прежде всего я должна вам кое-что рассказать. Боюсь, вас это очень расстроит. Прошу вас, выслушайте меня и не перебивайте. Если вам захочется что-то сказать или задать какой-то вопрос, сделайте это, пожалуйста, потом.
Лицо Эдгара внезапно посуровело. Он пристально посмотрел на свою собеседницу.
— Что ж, перебивать вас я не стану.
— Я все на свете отдала бы за возможность промолчать, но такой возможности у меня нет — иначе это было бы нечестно. Я должна сообщить вам факты, а потом поступайте, как сочтете нужным.
— Слушаю вас.
И снова она рассказала свою долгую и тягостную историю, которую днем раньше поведала Роули. Она не умолчала ни о чем. Ничего не преувеличила, но ничего и не стала преуменьшать. Однако рассказывать все это Эдгару было труднее. Слушая, он сидел неподвижно, его суровое лицо застыло, блеск в глазах погас, и трудно было понять, воспринимает ли он то, что слышит. Собственное поведение казалось сейчас Мэри безответственным и даже распутным. Когда она рассказывала все Роули, такого ощущения у нее не было. Мэри не заботилась о том, чтобы придать мотивам своих поступков хотя бы какое-то правдоподобие. Кое-что из случившегося казалось невероятным, и сердце ее замирало при мысли, что он, быть может, ей не верит. Теперь она понимала: в том, что они с Роули засунули труп в машину и спрятали его в безлюдном месте на склоне холма, было что-то непристойное, омерзительное. Она так и не могла сообразить, что еще можно было сделать, чтобы предотвратить ужасный скандал и невообразимые неприятности с полицией. Все, что случилось с Мэри, было так фантастично, так не соответствовало стилю жизни таких людей, как она, что казалось случившимся в кошмарном сне.
Но вот наконец она закончила свой рассказ. Эдгар какое-то время сидел молча, потом встал и начал мерить шагами зеленую лужайку. Голова его почти склонилась на грудь, руки были сцеплены за спиной, на лице застыло мрачное, удрученное выражение, которое молодой женщине раньше видеть не приходилось. Казалось, он внезапно постарел. Потом Эдгар остановился перед ней, посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся какой-то болезненной улыбкой. Когда он заговорил, в голосе его послышалась такая нежность, что у Мэри защемило сердце.