Вилла розовых ангелов
Шрифт:
– Сеструха, как дела? – завопила она. – У нас все хорошо и с каждым днем становится только хорошее!
– Лучше, – поправила Оля Лорку, но та отмахнулась:
– Да отстань ты!
– Узнаешь яхту? – спросил Шурик. – Когда-то она принадлежала дону Рафаэлю, а теперь стала нашей.
– Старый хрыч небось в гробу вертится. Но так ему и надо! – заявила Лорка. – Луиджи, мама, тетя Нина!
Да, да, на борту яхты находились и Нина Сергеевна с Татьяной Абдурахмановной. Обе мамы прибыли в далекую Коста-Бьянку в гости к Лорке.
– А мой Луиджи теперь и по-русски шпарит! – заявила Лариска. – Ну, не
Луиджи, стушевавшись, все же исторгнул из себя переливисто-рычащее: «Я злой и стрррррашный серрррый волк! Я в поррррросятах знаю толк!»
Все дружно рассмеялись.
– Ну как, вы нашли сокровища Регинки? – выпалила Лорка после того, как облобызала Олю и Шурика. – Почему их не было в пещере за водопадом?
– Вряд ли мы когда-либо это узнаем, – ответила Оля. – Судя по всему, сокровищ там никогда и не было, а пещера с сундуками, заполненными камнями, была ловушкой. Мы выяснили, что граф Оливарес, который преследовал Эдуардо и Регину, был уверен, что золото она спрятала на Лагарто. Он хотел перерыть весь остров, но не успел, потому что умер в конце лета 1707 года от оспы.
– Так где же золото? – спросила тетя Таня, которая, как и дочь, загорелась идеей найти сокровища знаменитой пиратки.
– «Золотая лань», на которой Регина Сент-Джеймс сумела уйти от английских фрегатов, попала в тайфун и, вероятнее всего, затонула где-то между островом Лагарто и Ямайкой, – пояснил Шурик. – Но сокровища Регины нас больше не интересуют, теперь нас занимает иное...
Дикий хохот привлек к себе всеобщее внимание. Оля, стоявшая на палубе яхты, посмотрела на пирс и увидела до боли знакомую физиономию. Ее бывший научный руководитель, Лев Миронович Щубач, чью воинственную обгоревшую физиономию украшали огромные старомодные роговые очки, в пестрой идиотской рубашке с розовыми свинками и синими крокодильчиками, в ядовито-зеленых бермудах и огромной желтой панаме, стоял около яхты и инфернально хохотал. Рядом с ним, держась за локоток профессора, примостилась невысокая крашеная блондиночка лет двадцати семи в белом сарафанчике.
– Вот кого-кого, а тебя, дрянь, я не ожидал здесь увидеть! – заявил, оборвав смех, Щубач. Он уставился на яхту и добавил: – Что, Данилина, мои слова оправдались – девочкой по вызову стала? Спишь с богатыми мужиками, продаешь свое тело?
– Левушка, Левушка... – пыталась урезонить разошедшегося супруга блондиночка.
– А что вы здесь делаете, Лев Миронович? – вежливо осведомилась Оля. – Поездку, надо полагать, вам спонсировали родители какого-нибудь двоечника? Или вы собственным горбом, регулярно требуя бакшиш со студентов, заработали на нее?
Щубач, побагровев так, что Оле сделалось страшно – вдруг несчастного профессора (или все еще доцента?) хватит апоплексический удар, квакнул:
– Вот, дожили, проститутки честным людям жить не дают! Позор! Позор! И какого только себе хахаля выискала, с яхтой, вы только посмотрите!
Лорка, перевесившись через перила, завопила:
– Да кто ты, дядя, такой, чтобы на мою сестру бочку катить? Че ты тут вякаешь, придурок? Ты – прохвессор, денкан, засуженный разбойник образования? Если тут кто и проститутка, так это твоя подружка, или кто она тебе... – Блондиночка ойкнула и, покраснев, посмотрела на Левушку. – А моя сестра – честная девица! И
– Яхта... ее... собственная... – выдохнул Щубач и грохнулся пятой точкой на пирс. – Да... как же это так? Я, декан, профессор, доктор наук, нищенствую, а всякие идиотки... Яхта ее... собственная...
– Лев Миронович, вам плохо, вызвать команду медиков? – осведомилась Оля, увидев посиневшего Щубача.
– Лучше сдохну, чем позволю, чтобы ты мне помогала! – слабо произнес тот.
Не слушая глупостей Льва Мироновича Щубача, Оля вызвала «неотложку», и профессора с гипертоническим кризом от чрезмерных эмоций (еще бы, у Данилиной, вы только подумайте, яхта!) отправили в одну из больниц Эльпараисо.
– Я водиле сунула десятку, он твоего прохфессора в такую дыру завезет, что мало не покажется, – сообщила с гордостью Лорка. – Там тараканы по стенам ползают – с мой кулак! На всю оставшуюся жизнь энтот прохфессор кислых щей запомнит, как тебя обижать!
Шурик, позвав всех в салон, выложил на столик пожелтевший лист, изображавший изрезанное побережье.
– Когда мы занимались поисками информации о Регине Сент-Джеймс, то наткнулись в архиве одного из университетов на это, – сказал молодой человек.
– Ой, еще одна карта с сокровищами? – выпалила Лорка.
– Мы тоже так подумали! – ответила Оля. – На ней изображено побережье Венесуэлы, а составлена она знаменитым пиратом Бенедито Альзорно в конце 1572 или начале 1573 года. Этот Альзорно, до того как погиб во время осады крепости Санкто-Луаре, своей, так сказать, штаб-квартиры, напал на испанский галеон, шедший в Виго, и завладел сокровищами индейцев-дольмеков, в числе которых был золотой диск диаметром три с половиной метра, сплошь покрытый изумрудами и изображавший одно из языческих божеств – чудовище Касамбу, гигантского змея с головой носорога. Что произошло с реликвиями индейцев, никто так и не узнал, корсар умер, никому не поведав, где он спрятал сокровища. Но мы уверены, что карта, составленная одним из товарищей Альзорно, указывает путь к золотому диску и прочим драгоценностям, зарытым в Венесуэле. И мы решили... мы решили, что стоит попытать счастья еще раз – на этот раз мы уверены, что сокровища найдутся!
Лорка и Луиджи переглянулись. Нина Сергеевна с сомнением протянула:
– Да, но прошло больше четырехсот лет...
– Мама, ты права, – ответила Оля, – береговая линия частично изменилась, и все же, сравнивая старинные и современные карты, мы нашли совпадения. Нам известна бухта, на пляже которой Бенедито спрятал золотое изваяние!
– Ух, и вы хотите... – всплеснула руками Татьяна Абдурахмановна.
– Но ведь это опасно! За сокровищами опять могут охотиться какие-нибудь головорезы! – охнула донья Вероника.
Оля и Шурик ответили в один голос:
– Могут! Но мы хотим попытаться. И нам требуются добровольцы, которые...
Лорка, не дослушав, закружилась на месте и, размахивая шляпой, заорала:
– Мы все – добровольцы! Золотишко пиратское ждет нас, я это своим пятачком чую! С дублончиками Регинки не повезло, но теперь Афина будет на нашей стороне! И никакие бандюганы нам не помеха! Мы их всех – одной левой!
– Фортуна, – поморщилась Оля. – Именно она символизировала у древних римлян удачу.