Винета

Вернер Эльза

Княгиня взяла младшего сына за руку и, подведя его к старшему, многозначительно произнесла:

— До сих пор вы не были знакомы друг с другом, и только сегодня мне суждено положить конец вашей долгой разлуке. Лев с братской любовью идет тебе навстречу, Вольдемар. Надеюсь, что и в тебе он найдет брата.

Вольдемар быстрым взглядом окинул стоявшего перед ним брата, но в этом взгляде не было никакой враждебности. Красота молодого князя невольно пленила его, и когда Лев несколько робко протянул ему руку, молодой Нордек горячо

пожал ее.

Граф Моринский тоже подошел к сыну своей сестры и сказал несколько любезных фраз, на которые тот ответил довольно кратко. Разговор мог получиться довольно натянутым, если бы княгиня мастерски не направляла его, избегая теперь всяких неприятных напоминаний. Так прошло около получаса. Появился Павел с докладом, что обед подан.

— Лев, на сегодня право вести Ванду к столу тебе придется уступить своему брату, — сказала княгиня, взяв своего брата под руку и уходя по направлению к столовой.

— Ну, что? — вполголоса по-польски спросил граф, — чем кончился разговор?

— Не беспокойся. Все уладится, уверяю тебя.

Только к вечеру молодой Нордек отправился назад в Альтенгоф. Лев, провожавший его до ворот дачи, возвратился в гостиную. Княгини и графа там уже не было, только Ванда, стоявшая на балконе, смотрела вслед уезжавшему верхом Вольдемару.

— Господи, какое чудище этот Вольдемар! — воскликнула молодая графиня входившему двоюродному брату. — Лев, как только ты мог все время оставаться серьезным? Я совершенно скомкала свой платок, лишь бы скрыть смех, но теперь не могу больше удержаться, иначе задохнусь.

С этими словами Ванда упала в кресло и начала заразительно смеяться.

— Мы были подготовлены к оригинальности Вольдемара, — ответил Лев. — По правде говоря, я представлял его еще более резким и непривлекательным.

— О, ты узрел его сегодня в салонном одеянии, — продолжала издеваться Ванда, — я же, имевшая счастье видеть его во всей красе в лесу, не могу отделаться от угнетающего впечатления, которое производит этот дикарь, и до сих пор не могу без ужаса вспоминать об этой встрече!

— Ты должна еще рассказать мне об этом, — сказал Лев. — Значит, это Вольдемар провожал тебя третьего дня до Букового полуострова. Я догадался об этом из вашего разговора, но не понимаю, почему ты облекла это такой таинственностью.

— Да только для того, чтобы позлить тебя. Ты так кипятился, когда я говорила о своей встрече с незнакомцем, вероятно, предполагая, что меня проводил какой-нибудь кавалер; я оставила тебя в этом заблуждении, но теперь ты, наконец, увидел, что нет никакой опасности?

— Да, я это вижу, — со смехом согласился молодой человек, — но, тем не менее, он все-таки был настолько любезен, что соблаговолил проводить тебя.

— Я всю жизнь не забуду этих проводов. Представь себе, я вдруг потеряла тропинку, по которой так часто ходила; стараясь отыскать ее, я все дальше заходила в лес и очутилась в совершенно

незнакомой местности. Я была в полном отчаянии, как вдруг послышался ужасный треск и передо мной предстала фигура, которую я сначала приняла за лешего; этот человек, казалось, вылез прямо из болота, был весь в тине и нес на плечах убитую серну, не обращая внимания на то, что струившаяся из нее кровь заливала всю его куртку.

— Ты, наверно, перепугалась? — насмешливо спросил Лев.

— Испугалась? Кажется, ты знаешь, что я не из пугливых. Другая на моем месте, вероятно, обратилась бы в бегство, я же спросила его, где дорога на Буковый полуостров. Однако, несмотря на то, что я дважды повторила вопрос, ответа на него не последовало. Чудовище стояло как вкопанное, выпучив на меня глаза. Я повернулась, чтобы уйти. Тогда оно подскочило ко мне, указало направо и, по-видимому, собиралось проводить меня.

— И все это он объяснял знаками? — спросил Лев.

— Нет, он удостоил меня шестью или семью словами. В первую минуту нашего совместного путешествия я услышала: «Надо повернуть направо», а под конец: «Вот Буковый полуостров». Все остальное время царило молчание, которое я не решалась нарушить. Представь себе мое изумление, когда сегодня я увидела этого «лешего» в приемной тети и когда это «чудовище» было представлено мне в качестве «кузена Вольдемара». Правда, сегодня он изображал салонного кавалера и даже вел меня к столу, но, Боже, как он делал все это!.. Он, вероятно, впервые в жизни подал руку даме. А как он держался за столом! Прости меня, но твоему новому братцу место среди дикарей! И это — будущий владелец Вилицы!

Лев в основном разделял это мнение, но счел своей обязанностью стать на сторону брата.

— Вольдемар не виноват в том, что получил плохое воспитание; мама говорит, что опекун умышленно позволил ему так одичать.

— Одним словом, это — чудовище, — решила молодая особа, — и я торжественно заявляю, что если мне еще раз предоставят такого кавалера, то я вовсе не выйду к столу!

Во время этого разговора платок Ванды упал и зацепился за ветку плюща, обвивавшего балкон; Лев заметил это и любезно наклонился, чтобы поднять его; при этом ему пришлось встать на колени; в этом положении он и передал платок двоюродной сестре. Вместо того чтобы поблагодарить его, Ванда громко рассмеялась. Молодой князь вскочил.

— Ты смеешься?

— О, не над тобой! Я представила себе, каким бы смешным был твой брат в такой позе!

— Вольдемар? Да, конечно! Но он никогда не станет на колени перед женщиной, а перед тобой тем более!

— Почему? Мне очень хотелось бы доказать тебе противное!

— Каким же образом? — со смехом спросил Лев.

— Тем, что я доведу его до этого!

— Ну, что же, испытай силу своего влияния на моем брате!

Ванда вскочила как ребенок, которому предстоит получить новую игрушку.