Вингер. Начало
Шрифт:
В пять часов вечера я обнял любимую и поехал в Подмосковный Бор. Пока ехал в такси, то вспомнил о второй зарплате, которую вчера перечислили на карту. На этот раз денежное поступление приятно удивило. Было начислено двадцать три тысячи пятьсот евро. Из них пятнадцать – это премиальные за мой хет-трик в еврокубках. Думал, что ещё добавят бонус за выход в групповой этап Кубка УЕФА, но его по непонятным мне причинам не было. Наверное, руководство клуба сделает премиальные по итогам всего выступления в кубке.
Вспомнил разговор с мамой по поводу денег. Пока я отсиживался дома и учил Димку буквам, Оля с мамой
– Это CHANEL, – сестра положила рядом со мной мягкое пальто из кашемира нежного голубого цвета, – Мама Лене ещё сапоги нашла высокие. Ей на свой сорок первый размер трудно обувь найти. Хотя, по сравнению с твоими ластами сорок пятого размера, она ещё золушка. И зонт ей купили. Будет ходить самая модная. Голубое пальто, светло-коричневые сапоги, такого же цвета сумка и коричневый зонт с голубыми ромбами. Все цвета скоординированы. Обязательно сфоткай, очень хочу посмотреть, как будет смотреться. А тебе серо-голубой спортивный пиджак купили из тонкой шерсти.
Когда Оля убежала на свидание с Мануэлем, то с мамой был совершенно другой разговор.
– Саша, нужно что-то делать. Мне страшно. Раньше я таких денег даже в руках не держала. А теперь? Оля себе сумочку за полторы тысячи купила, пальто Лене за две тысячи взяли, сапоги за пятьсот ей нашли. Это же… Господи. Мы просто ошалели. Идём с ней по магазинам. Давай купим? А давай! Мы десять тысяч евро за четыре часа спустили. Саша, это ужас.
Действительно ужас. Но вслух такое говорить нельзя.
– Ну чего сейчас плакаться? Спустили, так спустили. Нужно сейчас каждый месяц откладывать на садик Димке, на Олину школу и копить нужно начинать. Такие бонусы же не каждый месяц будут.
Перевожу стрелки на коляску для сестрёнки. Женщины любят такие вещи обсуждать.
– А коляску ты уже насмотрела?
– Она же в январе родится. Поэтому я решила пока маленькая пусть на балконе спит, морским воздухом дышит. Для этого корзинку Моисея приобрету. А коляску для прогулок я потом куплю. Я уже насмотрела подходящую, светлого цвета, чтобы на солнце не выгорала. Сейчас кресло для машины нужно купить, одежку на рождение, бутылочку, фотоаппарат. Я всё это в сумку сложу, с которой в роддом поеду.
– А как же кроватка? – растерянно спрашиваю я.
– Я в роддоме всё по интернету закажу. Не волнуйся. А насчёт денег ты прав. Нужно начинать откладывать. А то не дай бог травму получишь. Будем потом лапу как медведь сосать, да сумочки за тысячу евро на ужин жевать, – рассмеялась от души мама.
Затем я вспомнил то безумие, что творилось в Валенсии. Несколько дней меня постоянно показывали в новостях. Пару раз брали интервью у отца Камилы. Людям было интересно как идут поиски затонувшей лодки и моего отца.
Мануэль рассказал, что в магазинах нашего клуба скупили всю атрибутику. Особой популярностью пользовались шарфы. В один день в клуб прикатили испанский принц с владельцем клуба. Они повесили шарфы на шею. Сфотографировались сначала со мной, потом с нашей командой на фоне стадиона "Месталья".
Если для приезда на тренировочную базу за мной присылали служебный автомобиль, то моя поездка в аэропорт Валенсии
Так за размышлениями я и не заметил, как приехал в пансионат. На посту охраны меня уже знали в лицо, поэтому я без сопровождающих направился в тренерскую молодёжной сборной. Кабинет был закрыт, видно люди ушли ужинать. Есть я не хотел, поэтому сел на кожаный диван в коридоре и стал ждать тренерский состав. Можно было пойти в комнату, которую делил с Андреем Ещенко на предыдущих сборах. Но особого желания жить с ним в одном номере не было. Я помнил как поменялось отношение ко мне и до сих пор не знал как разрулить эту глупую ситуацию. Достал свой новый телефон "Nokia N70", включил аудиопроигрыватель и стал слушать песни. Из прослушивания меня вывел голос Максима Константиновича:
– Александр, привет. Только что тебя вспоминали на ужине с Александром Генриховичем. Все прибыли на сборы, а тебя всё нет. Уже думали тебе звонить. А почему ты здесь сидишь? Тебе же нужно идти на третий этаж и там заселяться. Пойдём я тебя провожу и покажу номер.
– Здравствуйте, Максим Константинович, – встал я, – А почему на третий, там же располагается основная сборная?
– Парень, тебя же в первую команду вызвали. Подожди, тебе же четыре дня назад Бородюк звонил, да и официальный запрос мы на твой клуб высылали, – в недоумении смотрел на меня администратор сборной.
– Так это правда? Это был не розыгрыш? – протянул я.
Увидев моё выражение лица, Волошин так громко захохотал, что на нас обратили внимание вернувшиеся с ужина тренера молодёжки.
– Константиныч, с тобой всё в порядке? Наверное, тебе Саня смешной испанский анекдот рассказал, – подошёл Андрей Алексеевич и уже обращаясь ко мне, – Привет, покоритель "Барселоны". О тебе только ленивый сейчас не говорит. Это же надо! Тебе целый стадион аплодировал. А ты почему на нашем этаже?
Я не успел ответить. За меня рассказал всё Максим Константинович. После чего уже хохотала вся компания. Просмеявшись, Волошин кивнул на лестницу:
– Идём, покоритель сине-гранатовых, сейчас заканчивается пресс-конференция и скоро начнётся командное собрание. Не хватало, чтобы ты на него опоздал.
Я тепло попрощался с тренерским составом и побежал за администратором на третий этаж.
– Жить будешь с Володей Быстровым. Ему двадцать лет, молодой ещё. Надеюсь быстро найдёте общий язык, – внимательно посмотрел на меня Волошин.
– Спасибо. Не переживайте за меня. В обиду себя не дам, – с улыбкой сказал я.
Максим Константинович постучался в дверь с номером триста двенадцать.