Винляндия
Шрифт:
Они дули к Л.А., курсом обратно к амбару, лишь полувидимые и почти, по чьему угодно мнению, незаметные, ибо Мануэль и его автоалхимическая бригада из «Покрасочно-кузовных работ „Нуль отсветки“» в Санта-Розе измыслила лак собственного изготовления с кристаллической микроструктурой, способный менять коэффициент преломления, поэтому если даже за ними наблюдали, «транс-ам» было бы легко, за исключением пары переливчатых кромок, принять за пустое шоссе.
Если Прерия рассчитывала на контору частного сыскаря, как в старом кино, убогую и колоритную, сегодня та ей не светила. Апартамент фумимоты располагался в типичном для
У Прерии по-прежнему не было ни малейшего представления о том, чем должна быть «регулировка кармы», но впервые ей начало мститься достоверным, что Такэси, пусть и не то, за что себя выдаёт, по меньшей мере может оказаться не только тем носокрутом и глазоцапом, коим представляется. Внутри было множество компьютерных терминалов, факсимильных аппаратов, широкополосных приёмопередатчиков, не говоря уж о разбросанных повсюду компонентах, печатных схемах, лазерных блоках, микросхем с двухрядным расположением выводов, дисководов, блоков бесперебойного питания и тестового оборудования…
— Хайтековый Рай, — глаза на пол-лица.
— А вот и первая промашка, — сказала ДЛ.
По большей части это просто реквизит, чтоб старина Пошлум тут хорошо выглядел.
— Прошу тебя, — Такэси помавая пультом ДУ с ладонь размером. — Что мы можем тебе предложить? — Вкатился маленький робот-холодильник, с двумя круглыми видеоэкранами бок о бок, на каждом по мультику глаза, что время от времени блуждали и моргали, а вместо рта динамик в форме улыбки, из которого неслось синтетическое попурри рефрижераторных мелодий, включая «Зимнюю страну чудес», «Пусть валит снег» и «Очень холодное сердце». Остановившись перед Прерией, урча и разминая маленькие электромоторы, он перечислил своё содержимое.
— Ты сказал «дизайнерская сельтерская», это что?
— Новая ступень в маркетинговой философии середины 1980-х, — отвечал мобильный охладитель. — В данный момент имеются Билл Блэсс, Аззеддин Алайя, Ив Сан-Лоран…
— Отлично! — Прерия чуть пронзительно, — мне тогда, э… — и пау вылетает стильная минералка, до окаменения холодная в своей бутылке с эмблемой ИСЛ в модных оттенках золота и серебра по сути рейгановской эпохи. Один видеоглаз подмигнул ей, а изо рта высунулся блестящий розовый язычок какого-то мягкого вихлястого пластика.
— Что-нибудь ещё? — осведомилось существо таким голосом, которому Прерия начала не доверять ещё до того, как научилась говорить.
— Спасибо, Рауль, — ответила ДЛ, — мы тебе сообщим.
Видеоглаза закрылись, и Рауль поскользил обратно к своему порту подзарядки, наигрывая «Мы увидимся снова» и «Пей, пей, пей».
— Машина времени в ремонте, — Такэси бодро, — иначе мы бы вместе — прокатились!
— Только что пришлось ещё одну тахионную камеру сдать в В-и-Р [93] , — пояснила ДЛ, — ровно через десятую долю секунды после окончания гарантии, этот ‘уесос
93
Возврат и ремонт.
Но Прерия уже остекленело сидела перед одним экраном, порхая пальцами по клавишам.
— Если бы мне захотелось узнать, где она, вот, скажем, в эту самую секунду…
ДЛ покачала головой.
— Я правда не догоняю. Эта женщина…
— ДЛ-сан… — Такэси вздел брови.
— Продолжайте, — девочка вставая. — Сбежала от меня. Вероятно, к Бирку Вонду, похоже на то. Меня хочет видеть последней в жизни, Я ничего не упустила?
— Прорву. Вроде всех твоих друзей в тех тяжеловооружённых «кобрах», которые в данный момент тоже, судя по всему, входят в пакет услуг, ты получаешь её — их тоже получаешь?
— Фактически… — Такэси делая вид, будто подбегает к окну и с тревогой оглядывает небо, — почему мы — вообще тусуемся с этим ребёнком? Она опасна!
ДЛ протянула руку и завела прядь волос Прерии за ухо.
— Пока ты её не увидишь… может, согласишься за ней приглядывать? Ничего лучше я тебе предложить не могу.
— Знаете, придётся брать, что дают, — прошептала девочка, не поднимая глаз, ибо знала, что ДЛ на неё жмёт, и если взгляды у них встретятся, она просто не выдержит.
Дица Писк Фельдман жила в разноуровневой квартирке под Испанию, в приятном тупичке на высокоарендной стороне бульвара Вентура, во дворе перечные деревья и палисандры, а под навесом — хорошо выдержанный «б-вестник». Разведена и платежеспособна, до работы ездить всего полчаса. Девочки проводили лето со своим отцом. Когда ДЛ знала её в Беркли, Дица и сестра её Зипи расхаживали повсюду в полевой форме, из волос устроены одинаковые огромные еврейские афро, и пшикали «БЕЙ ГОСУДАРСТВО» из баллончиков на стенах общего пользования, а пластиковую взрывчатку хранили в ледниках, в тапперверовских коробках.
— Притворялись киномонтажерами, — рассказывала она Прерии, — а на самом деле были анархобомбистами. — Сегодня вечером она походила на среднюю пригородную мамочку, хотя что Прерия понимает, может, это ещё одна личина. Дица пила сангрию и носила очки в модной оправе, а также муму, все в попугаях.
Лучший эфир пока не настал, свет на улице ещё не пропал, птицы галдели в кронах, перекрывая дальний накат шороха с трассы, бетонный прибой. Дица провела их через патио к мастерской в глубине, «Мувиола» и повсюду 16-миллиметровая плёнка, частью на бобинах или шпульках, частью кусками валяется просто так, а кое-что — в яуфах, в стальных боксах, которые оказались архивами «24квс», старой партизанской съёмочной группы.
Тогда ещё они вместе скитались по стране неплотной малозаметной колонной средних стареньких седанов, пикапов с жилыми будками и без них, для оборудования — фургон «эконолайн», а также мятый и обесхромленный, но тем не менее, только в путь «скат», служивший им скоростным патрулём, и все они общались между собой по ПР, что была тогда на дороге в новинку. Искали неприятностей, находили их, снимали, а потом быстро увозили свидетельства в какое-нибудь надёжное место. В особенности они верили, что обнажать и опустошать способны крупные планы. Разлагая, власть фиксирует процесс, записывает на самое чувствительное устройство памяти — человеческое лицо. Кто выстоит перед светом? Какой зритель поверит в войну, в систему, в бессчётные враки об американской свободе, глядя в эти иконы купленных и проданных? Слыша, как голоса в синхроне твердят те же формулировки, уклончивые, не трогающие, отрезанные от всего, чем бы некогда ни были, посулами того, что никогда не соберутся взыскать?