Виннипегская Стена и я
Шрифт:
Никакого ответа.
— Я знаю как. Не испытывай меня, — я подождала секунду и продолжила: — Я взламывала шкафчик своего парня в школе, — не самый мой зрелый поступок, но он пару раз пригодился мне.
Он не повелся.
— Зак, приятель. Давай же. Нам не обязательно разговаривать, если ты не хочешь, но пойдем поедим мексиканской еды.
Матрац скрипнул достаточно громко, чтобы я услышала и улыбнулась.
— Если будешь хорошим мальчиком, я отвезу тебя потанцевать тустеп в тот дешевый бар, который тебе нравится.
Он точно издал какие-то возбужденные звуки. Понадобилось около двух минут на то, чтобы он, наконец, заговорил так, как я надеялась. Он никогда не отказывался от похода в вестерн-кантри клуб. Что, как я предполагаю, работает в его пользу, потому что если бы у него был такой же статус, как и у Эйдена, он не смог бы заниматься подобным, не подвергаясь преследованию, а сейчас не время для этого. В таком клубе он не будет выделяться.
И, наконец, он ответил:
— Ты за рулем?
— Я за рулем.
— Дай мне час привести себя в порядок.
Я не могла не фыркнуть.
— Даже мне не нужно столько времени, чтобы нанести макияж.
Повисла пауза, а затем послышался скрип пружин, который подтвердил, что он на самом деле передвигается.
— Мне надо и волосы уложить, сладкая. Что за ерунда!
Я улыбнулась двери.
— Вот это моя девочка.
— Ненавижу быть той, кто говорит тебе это, но тебе надо сесть на диету.
Заку удалось сделать шаг вперед, прежде чем он покачнулся так сильно, что большая часть его веса оказалась на мне. Снова.
Он не Эйден, но и его масса тела тоже не мала. Боже мой. Я начала тяжело дышать, когда мы сделали еще два шага в сторону дома, серьезно пересматривая предложение Здоровяка начать заниматься силовыми тренировками. Я совершала прогулки, бегала трусцой и ходила на пробежки пять дней в неделю последние два месяца, так что я могу начать тренироваться для марафона, но это не подготовило меня к тому, что я буду тащить Большого Техаса. Я планировала скоро начать перекрестные тренировки, но еще не добралась до них.
Что еще хуже — я, как последняя идиотка, припарковалась на улице, как обычно, но разница в том, что обычно девяностокилограммовый пьяный мужик не цепляется изо всех сил за мою руку.
Вместо того, чтобы залить свою печаль «Маргаритой», как я изначально предложила, Зак сразу перешел к пиву «Корона». Много, много «Короны». Так много, что я потеряла им счет, даже если мой бумажник нет.
Но я не собираюсь ничего говорить, потому что в тот момент, когда он появился на пороге моей спальни, одетый, я увидела опустошение во плоти.
Зак, который обычно источал здоровье, жизненную силу и дружелюбие, выглядел ужасно.
Я ничего не сказала и улыбалась ему, шлепая его по заднице, пока мы спускались вниз по лестнице
Пока не напился.
— Эй, подержись секундочку за стену, чтобы я смогла открыть дверь, — приказала я, тыкая его в бок, в то же самое время пытаясь повернуть его так, чтобы он смог удержаться.
— Конечно, Ванни, — пробормотал Зак, мечтательно улыбаясь мне: губы крепко сжаты, глаза закрыты.
Я хихикнула, убедилась, что одна из его крепких рук касается стены, и затем выскользнула из-под другой. Я быстро открыла дверь и выключила сигнализацию. И снова, с рукой Зака на моем плече, я сделала всего три шага внутрь, прежде чем он начал заваливаться набок, одна неуклюжая нога подвернулась перед другой, пока он не врезался в кофейный столик около дивана. Лампа, стоящая на нем, зашаталась, когда Зак попытался выпрямиться, но проиграла битву с гравитацией и с грохотом упала на пол: абажур слетел, торшер разбился на тысячи кусочков.
Черт возьми.
Я вздохнула.
Раз, два, три.
— Ладно. На сегодня с тебя достаточно, приятель.
Схватив Зака за руку, я подвела его к дивану, будто он маленький ребенок. Когда его задница коснулось подушек, он распахнул свои остекленевшие, дикие глаза, взгляд которых был таким бесхитростным, что на него невозможно злиться дольше секунды.
— Сиди здесь.
Он сидел.
— Я принесу тебе немного воды, но не двигайся, ладно?
Он с усилием моргнул, полностью ошеломленный, и я уверена, он не видел меня, даже если и пытался это сделать. Он облизнул губы.
— Да, мэм.
Мэм? Я приложила все усилия, чтобы не рассмеяться.
— Я сейчас вернусь, — прохрипела я, зажала нос и сделала несколько шагов назад, обходя кусочки разбитой лампы, прежде чем уйти на кухню. Я включила свет, наполнила пластиковый стаканчик водой, потому что не доверила бы ему сейчас стеклянный, и достала из кладовой веник и совок.
Зак сидел на диване, где я его и оставила, его ботинки валялись посреди комнаты, а задница свешивалась с края. Его глаза были закрыты.
Но большая улыбка на его лице просто убила меня.
Мое сердце наполнил всплеск любви, когда я села на корточки, чтобы подтолкнуть его в плечо. Когда он лениво открыл свои голубые глаза, я протянула ему стакан воды.
— Выпей, приятель.
Он принял стакан без споров, а я занялась беспорядком на полу. Я смела все, что смогла, выбросила осколки в маленькую картонную коробку, которую нашла в отделе для переработки, и выкинула все в мусорку. Достав из кладовки пылесос, я потащила его за собой в гостиную и пропылесосила пол, чтобы убедиться в его чистоте.