Вино забвения
Шрифт:
– Вот тебе раз! Такая даль! Почему именно Эдинбург?
– Потому что я больше не хотела жить дома. Мне нужна была независимость.
– В самом деле?
Услышав его скептический тон, Дайана моментально ощетинилась.
– Ты считаешь, что я на это не способна? – вызывающе бросила она.
– Честно говоря, не представляю, чтобы папочка предоставил тебе такую возможность.
– Отец умер.
Вновь воцарилось молчание, на сей раз более продолжительное.
– Прости, – механически произнес он. – Когда это случилось?
– Два с лишним года назад.
Крис
– Значит, теперь ты богатая невеста, – протянул он. – Странно, что до сих пор не замужем. Должно быть, все эдинбургские холостяки выстроились в очередь, чтобы сделать тебе предложение.
У Дайаны нещадно ломило спину. Тем не менее она гордо выпрямилась и отрезала:
– Не понимаю, какое тебе до этого дело!
– Никакого, – согласился он. Пожалуй, это было сказано слишком поспешно. – Конечно, ты права. Твоя личная жизнь меня нисколько не интересует.
Наступившую после этих слов тишину нарушил явственно прозвучавший где-то детский смех.
– Кажется, он счастлив, – грустно сказала Дайана.
Крис кивнул.
– Я сделал все, чтобы у него было нормальное детство.
– Ты взял его к себе совсем маленьким?
– Да.
– И воспитывал его сам?
– С помощью Люси.
– Люси? Это девушка, которую я видела с Эндрю: молоденькая, хорошенькая с чудесными волосами? – Никакие соображения не заставили бы Дайану сдержать прозвучавшую в голосе ревность. Что за женщина живет бок о бок с ее сыном? И с Крисом?
Он бросил на Дайану саркастический взгляд, и та догадалась, что Крис заметил обуревавшее ее чувство.
– Люси его няня, – только и промолвил он.
Дайана почувствовала такое облегчение, что все ее опасения моментально показались не стоящими выеденного яйца.
– Кажется, она хорошо ладит с Эндрю.
– Да. Нам с ней повезло. Она очень опытная, но самое главное – Эндрю любит ее. Очень важно, что с ним рядом все время находится близкий человек. К несчастью, мне приходится покидать дом чаще, чем хотелось бы.
– И все же ты имел возможность следить за тем, как растет малыш, – сказала Дайана. Несмотря на все старания, голос ее слегка дрогнул. – Завидую тебе, Крис.
– Завидуешь? – Лицо его оставалось бесстрастным, и только Дайана, слишком хорошо знавшая Криса, могла заметить, как сжались губы над раздвоенным подбородком.
– Да. Я знаю, что ты хочешь сказать, – прервала его она, боясь услышать что-нибудь обидное. – У меня тоже была такая возможность, но я потеряла ее. Если бы ты знал, как я раскаиваюсь!
Он не ответил, но в его глазах ясно читалось осуждение.
– Позволь мне все объяснить! – взмолилась Дайана, зная, что он никогда на это не согласится.
– Я и так все знаю. Нет! – поспешно добавил он, видя, что Дайана уже раскрыла рот. – Не вижу смысла вновь и вновь возвращаться к этой теме. Что бы ни было между нами в прошлом, оно давно умерло. Надо его похоронить и забыть о нем.
Крис встал и двинулся к дверям, красноречиво намекая, что ей пора уходить. Дайана поднялась и стиснула
– Я пробуду в Бате еще две недели, – медленно сказала она. – Смогу ли я… Разрешишь ли ты мне увидеться с Эндрю до моего отъезда? Просто поздороваться с ним, ничего больше. Он даже не узнает, кто я такая.
– Нет!
– Крис! – Она подавила вспышку гнева и заставила себя говорить спокойно и здраво. – Я вижу, сколько ты для него сделал, и не собираюсь ничего менять, поверь мне. Я просто хочу увидеть свое дитя. Я его мать…
– Нет! – Прозвучавшая в голосе Криса злость заставила ее онеметь. Он смотрел на Дайану сверху вниз, глаза его полыхали гневом и презрением. – Ты не имеешь права называть себя матерью Дрю. Ты сумела произвести его на свет, но это не дает тебе никаких прав на него. Ты утратила все права на Эндрю, когда согласилась отдать его чужим людям.
Дайана гордо выпрямилась.
– Если ты действительно так считаешь, не имеет смысла отнимать у тебя время. – Она пошла к выходу, сдерживаясь из последних сил. – До свидания, Крис.
– Дайана… – Он на мгновение запнулся, словно хотел добавить что-то еще, но вдруг передумал. – Я провожу тебя.
Спускаясь вслед за ним по ступенькам, Дайана хранила молчание. Говорить было не о чем. Она понимала: стоит открыть рот и ей придется долго жалеть об этом. Молча пройдя мимо хозяина, она шагнула на крыльцо и услышала, как позади с грохотом захлопнулась тяжелая дверь. Напряженным нервам Дайаны этот гулкий звук показался траурным салютом над могилой того, что еще связывало ее с сыном.
Гнев сотрясал ее. Она высоко держала голову, и если бы Крис случайно посмотрел ей вслед, то ни за что не догадался бы, как сильно он ее уязвил. Каким-то чудом она добралась до гостиницы, прежде чем насупила реакция.
С колотящимся сердцем и ватными ногами она опустилась на край кровати, устремив невидящий взгляд на ужасные обои в цветочек. При виде Криса после столь долгой разлуки в душу ее ворвалось смятение. Она злилась за отказ позволить ей когда-нибудь встретиться с сыном, к которому, несмотря ни на что, она испытывала неистовую любовь. А где-то в глубине души таилась похороненная заживо тяга к Крису, такому же неодолимо привлекательному, как и прежде.
Дайана вновь и вновь вспоминала о своем чувстве. Вначале она всей душой любила Криса Феннета; эта любовь обернулась ненавистью, когда он ушел, бросив ее беременной. Но пролетели годы, она пережила боль измены и сумела начать новую жизнь. Это далось ей нелегко. Но оно достигла независимости – и в деньгах, и во всем остальном. Как любовь, так и ненависть постепенно забылись. Трудно поверить, что после всего случившегося в ней не исчезло физическое желание.
Дайану трясло. Несмотря на теплый вечер, ее била дрожь. В спальне дешевой гостиницы не было обогревателя, и она накинула на плечи стеганое одеяло. Она свернулась на кровати калачиком и попыталась разжечь в себе злость, чтобы согреться и одновременно отвлечься от тоскливых, размагничивающих воспоминаний. Однако ничего не получилось.