Винодел
Шрифт:
— Они думают, что я знаю, какие урожаи были лучшими за эти сто лет.
— Зачем?
— Я не знаю, но это ведь ваш отец, вот и спросите у него, зачем ему это.
— Да, обязательно спрошу, если еще увижу живым.
После этих слов старик замолчал и погрузился в дремоту. Ласаль и Макс поняли, что им пора уходить, они сели в машину и по пыльному шоссе поехали в Сантьяго.
— Итак, мы выяснили, что вся эта загадка от начала до конца — небольшой розыгрыш. Отец
— Позвони Робберу.
— Но он ведь и Робберу ничего не сказал.
— Да, выглядит все очень странно.
— Я думаю, нам нужно выяснить, что это за люди, которые хотят создать супервино, и зачем им понадобился французский винодел.
Роббера в Сантьяго не оказалось, он был на винодельне, пришлось еще два часа провести в дороге.
— Здравствуй, Роббер, — приветствовал его Макс.
— Привет, Максимилиан, а кто это удивительное существо?
Макс смутился.
— Вы не поверите, но это существо — тоже винодел, — ответила Ласаль очень спокойно.
— Макс, она шутит, надеюсь?
— Нет, она проходит практику у «Конча и Торо».
— Ладно, я поверил.
— Ты что-нибудь узнал об отце?
— Нет.
— И что дальше?
— А вы что накопали по записке?
— Да, накопали, но результат пока что, как бы тебе сказать, бесполезный: мы узнали часть какой-то мозаики, но вот какой, пока неясно.
— Я думаю, Грегуар знает.
— Ну и что мы будем делать?
— Ничего.
— Как ничего?
— Он сам найдет тебя.
— Ясно, значит он не один.
— Да.
— Ты что-то знаешь?
— Зная твоего отца, я думаю, он сюда приехал не только ради вина.
— Давай выкладывай.
— Ты уверен, что хочешь это знать?
— Да.
— Они познакомились на выставке вина в Калифорнии два года назад.
— Она американка?
— Нет, испанка, но живет здесь, была замужем, но неудачно.
— Так, значит, он из-за нее уехал.
— Нет, Макс, скорее всего, она его подтолкнула. Твой отец сумасшедший, он всегда хотел того, чего не существует в реальной жизни.
— И чего же?
— Совершенства. Он хотел неземной любви, необычной страны и вина, которого не с чем сравнить. Он влюбился в Чили, ты понимаешь, о чем я говорю.
— Не очень.
— Это как с женщиной, ты влюбляешься — и все, тебе все равно, кто ее родители, богата она или нет, что будет дальше, ты ничего не чувствуешь, кроме своей любви, остальные чувства вымирают, их просто нет.
— И что с отцом было так?
— Да, он сразу понял, что здесь его судьба.
— Хорошо, как ее зовут?
— Кого?
— Судьбу.
—
— Да, я совсем не знаю своего отца.
— Макс, тебе нельзя его осуждать.
— Да я и не собирался.
— Ты знаешь, я ведь ему завидую, я так свою женщину и не встретил.
— Кстати, о вине, — перевел разговор Макс, — ты сумел сделать супервино?
— Не знаю, пока, наверное, нет.
— А ты пытался то же самое сделать дома, во Франции?
— Во Франции это уже сделали до нас.
— Это как?
— Ну ты же знаешь про гаражистов.
— Да.
— Ну вот тебе и ответ.
— Ты пробовал что-то?
— Макси, ты что! Это все столько стоит, что попробовать это могут немногие, у них же урожаи всего по несколько тысяч бутылок. И потом их страшно не любят во Франции, а тут нас все любят, — и Роббер рассмеялся от удовольствия.
— Прямо рай у вас.
— Не рай, а Эльдорадо.
— Это лучше?
— Конечно, лучше, в раю скучно, а здесь весело.
— Конечно, поэтому ты отца сюда и сманил.
— Как бы не так!
— Что это значит?
— Твой отец имел семью и не мог ее бросить, а я был свободен. Это он заразил меня этой страной, вот я и уехал.
— Как-то очень грустно.
— Еще бы, женщину я так и не встретил, вино мое мало кто знает.
— Значит, надо было творить дома.
— Нет, Макси, все великие вина Франции давно сделаны, а человек не может стоять на месте, он должен идти вперед. К тому же твой отец, я и сотни виноделов считают, что вино должно быть доступным, его надо пить, а не забивать им погреба на десятилетия вперед и потом долго обсуждать его на редких дегустациях. Оставим Европе ее игры.
— Какие игры?
— Игры в рейтинги, здесь это просто не нужно. Чили приняла почти все благородные европейские лозы, все они начали давать превосходные результаты. Вот что всех напугало. Карменер, забытый у нас, потом каберне совиньон, мерло, мальбек, американский зинфандель, бургундское капризное пино нуар, южноронская сира, испанский темпранильо, итальянский санджовезе, шардоне, совиньон, гевюрцтраминер.
— Это все растет в Чили?
— Понимаешь, это Европа в концентрате, без филлоксеры и с идеальным климатом для каждого сорта винограда внутри одной страны.
— Так не бывает!
— Бывает, это и есть страна Эльдорадо, европейцы искали здесь золото, но как всегда, не увидели, что золото растет буквально под ногами.
— Что это значит?
— Здесь можно собрать все лучшее, что дала Европа, и вырастить на одной земле. Ты задумывался, какое будущее у вина?