Виновата любовь?
Шрифт:
Чуть не плача, я поплелась обратно за чемоданом. Больше такси на стоянке не было, и, как я понимала, до утра уже ни одного не появится. Я полезла в сумку за мобильником – оставалось только звонить Мэтту и просить о помощи. Вот только приедет он через полчаса, не раньше. Пальцы, набиравшие знакомый номер, задрожали. Меня пугала отнюдь не перспектива торчать здесь так долго совсем одной – я как раз боялась, что тут не одна.
Дожидаясь ответа, я повернулась лицом ко входу на станцию, чтобы видеть, если кто-то появится в дверях. Гудков почему-то все не было, и я, оторвав телефон от уха, бросила взгляд на экран. Два самых обычных – в любое другое время и в любом другом месте – слова на
– Не сейчас, пожалуйста, прошу! – умоляюще простонала я, будто это могло как-то улучшить прием.
Нажав повторный набор, я нервно забарабанила пальцами по телефону. Прошла вечность, прежде чем он выдал то же сообщение. Я подняла маленький серебристый аппарат над головой и медленно закружилась на месте. Впустую. Сделав полный оборот, я вдруг заметила, как в освещенном проеме входа на станцию мелькнула тень. Я застыла на месте, уставившись туда, будто кролик под автомобильными фарами. Буквально не моргая, я смотрела на свет, пока у меня не заслезились глаза. Ошибиться я не могла – в здании кто-то был и, судя по тому, как он прятался, намерения его оставляли желать лучшего.
Зная, что это бесполезно, я все же попробовала еще раз нажать набор. Когда телефон вновь отказался выполнить свое основное предназначение, с досады я чуть не разбила его об асфальт. К счастью, здравый смысл возобладал. Ирония состояла в том, что на станции была куча таксофонов – прямо рядом с лестницей, как раз рядом с ними я и задержалась, поднявшись. Но сейчас я так же не могла вернуться обратно, как не могла усилием воли заставить появиться сигнал. Пора взглянуть правде в глаза – я одна, вокруг темная декабрьская ночь, и где-то рядом, возможно, затаился псих, напугавший меня в поезде и сошедший следом за мной на безлюдной станции.
Я попыталась собрать панически разбегавшиеся мысли. Надо сосредоточиться на том, что можно изменить, на реальной проблеме, а страхи и фантазии оставить на потом. Что мне сейчас нужно? Позвонить – Мэтту, в службу заказа такси, в полицию, наконец. Как это сделать? Правильно поставленный вопрос – половина ответа. Очевидно, найти другой телефон. Несмотря на засилье мобильников, уличные таксофоны в Британии еще вроде бы не перевелись, так ведь? Я, правда, даже не помнила, когда последний раз звонила с такого, но где-нибудь поблизости он обязательно должен быть… Я осмотрела стоянку. Н-да, здесь, конечно, нет. Зачем, если в паре сотен метров, на самой станции, их сколько угодно? Вот только на пути к ним засел маньяк-убийца… У меня вырвался истерический смешок – мое воображение уже перевело неведомого преследователя, которого, возможно, и вовсе нет, в новый статус.
Вдруг я вспомнила – таксофон есть у старой церкви. Раньше, во всяком случае, был. Церковь не так далеко – миля или две, насколько я помнила. Даже если в худшем случае телефонную будку убрали, до города останется всего ничего, а уж там я точно найду откуда позвонить или просто такси поймаю. Четкий план действий сразу притушил мою панику.
Как можно медленнее и тише я начала пятиться к дороге, ведущей в направлении церкви. Везти чемодан на колесиках я не рискнула, просто понесла. Тащить в одной руке и его, и сумку было неудобно, но из другой я так и не выпускала мобильник, каждые полминуты поглядывая на экран в надежде, что сигнал появится.
* * *
Не помню, когда я поняла, что сзади точно кто-то есть. Я старалась ступать как можно тише и смотреть, куда ставлю ноги, и, только решив, что отошла достаточно далеко, прибавила ходу. То и дело оборачиваясь, я ни разу никого не увидела. От станции шло несколько дорог, и угадать, на какой меня искать, было невозможно. Паника, тисками сжимавшая сердце, понемногу начала отпускать, и тут я услышала, как сзади что-то негромко
Я замерла на месте, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Фонарей здесь не было – они начинались только от церкви. Густо посаженные по сторонам деревья давали отличное укрытие, особенно при свете одной лишь ледяной луны да россыпи звезд.
Время осторожничать прошло. Я бросилась бежать и тут же услышала за собой эхом тяжелый топот. Слава Богу, звук по крайней мере был не так близко, как мне сперва показалось.
Спортсменка из меня никакая, что лишний раз подтвердила сегодняшняя гонка за поездом, но адреналин иногда творит чудеса. Я не бегала так со школьных времен, однако топот сзади не утихал, оторваться не удавалось. Хотя дистанция между нами пока сохранялась, я знала, что долго поддерживать такой темп не смогу. Модные туфли не предназначались для ухода от погони, и я уже несколько раз оскальзывалась на покрывавшей асфальт ледяной корочке. В одном месте пришлось даже серьезно притормозить, и все равно я чуть не упала. Теряя равновесие, я взмахнула руками, и чемодан со стуком шмякнулся об асфальт. Бросив его на дороге, секунд через двадцать я услышала грохот и пронзительный вскрик. Теперь я по крайней мере знала, насколько опережаю преследователя. Надеяться, что он, например, сломал лодыжку, конечно, не стоило, но сама мысль о его возможной травме придала мне сил.
Я почти взобралась на холм. В лунном свете виднелся шпиль церкви. Еще совсем чуть-чуть!.. Я, правда, была уже практически уверена, что телефона там не окажется – сегодня вечером все против меня. Будка, возникшая вдруг в какой-то сотне метров, показалась мне чудесным миражом. В боку кололо словно шилом, сердце рвалось из груди, но я, окрыленная, помчалась туда быстрее ветра. Топот ног сзади стих, я обогнала преследователя, но нужно еще успеть добежать и набрать три девятки. А там пока еще соединят… Успею ли я позвать на помощь? Смогу ли вообще выдавить хоть слово, задохнувшись от гонки? Чтобы узнать это, оставалось только бежать еще быстрее, и я старалась изо всех сил, продолжая судорожно жать кнопку повторного набора на мобильном.
Я была уже рядом, уже буквально протянула руку к дверце, когда яростный рывок сзади за пальто бросил меня на землю. На этот раз я не успела подставить руки и со всего размаху ударилась головой о заледенелый тротуар. Преследователь, не удержавшись от толчка на ногах, тоже шмякнулся рядом. Не замечая теплой липкой крови, текущей из разбитой головы, я попыталась встать. Двигаться я могла, кости не были сломаны, я даже не чувствовала боли в наверняка напрочь ободранных коленях и локтях. Но подняться мне не дали. Едва я встала на четвереньки, как преследователь мертвой хваткой вцепился мне в лодыжку и повалил. Непроизвольно лягнув назад ногой, я услышала вскрик – каблук угодил в чувствительное место. Руки разжались, и я немедленно попыталась отползти подальше, но не одолела и метра, когда мужчина вновь настиг меня. Его колено уперлось мне в спину. Бормоча под нос ругательства, он навалился на меня всем телом, так что я не могла шевельнуться. Воля к сопротивлению таяла на глазах. Какой смысл бороться – мне все равно не победить, да и сил уже не оставалось. Я почти ничего не видела из-за заливавшей глаза крови, еще немного – и я потеряю сознание.
Грубо задрав рукав моего белого пальто, уже пропитавшийся кровью, преследователь вывернул мне запястье. «Сука!» – прорычал он, и толстые пальцы сдернули мое обручальное кольцо. Давивший на спину вес вдруг пропал. Нападавший исчез, растворился в воздухе.
Так это все из-за кольца?! Из-за чертового бриллианта, который я взяла с собой в поездку и забыла снять?! И я даже не смогу опознать грабителя – я ведь так и не видела его лица. Может, это вовсе и не тот, с поезда.