Виновата любовь?
Шрифт:
– Слушай, уже поздно. Давай я схожу куплю чего-нибудь перекусить. Ты же наверняка весь день не ела, так ведь?
Я молча покачала головой, не доверяя голосу, который мог выдать мои чувства.
– Тогда подожди немного. Я быстро.
Он удалился с почти комической поспешностью. Долго еще я буду неправильно истолковывать его реакцию и заставлять буквально сбегать от меня? Пора бы уже понять и принять, что моим чувствам к нему, похороненным глубоко внутри, лучше там и оставаться.
Найти ближайшую закусочную, очевидно, не составило особого труда – я едва закончила смывать грязь и пыль с лица и рук, как Джимми вернулся, неся в руках кучу картонок с китайской едой и две бутылки вина.
– Мы еще кого-то ждем? – спросила я, обводя глазами источающие соблазнительные запахи коробки на кофейном столике.
– Будем надеяться, что нет, – мрачно ответил он.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто пришел ему на ум. Вряд ли этого стоило опасаться – Мэтт сообразил бы, что уж сегодня вечером появляться у моих дверей точно ни к чему.
Аппетит у меня, на удивление, оказался просто волчий, и я отдала должное нашему импровизированному ужину. Азартно выуживая палочками последний кусочек из очередной коробки, я поймала на себе взгляд Джимми, в котором светилось плохо скрытое удовлетворение.
– Ты не обязан это делать.
– Что именно? – спросил он.
– Следить, как бы со мной чего не случилось. Не иссохну ли я от горя, не уморю ли себя голодом, не сделаю ли чего-нибудь еще… какой-нибудь глупости в припадке депрессии.
– И в мыслях ничего подобного не было, – горячо запротестовал Джимми, но обмануть меня ему не удалось – я слишком давно и хорошо его знала.
– А с чего же тогда ты ворвался сюда, будто ураган?
Он молчал.
– Мне не нужен еще один заботливый родитель, – твердо проговорила я. – Ты не нанимался меня спасать.
Храня все то же непроницаемое выражение на лице, Джимми наконец ответил:
– Знаю. Просто я чувствую…
– Да? – заинтригованно переспросила я.
– Я чувствую себя… отчасти ответственным за то, что произошло у вас с Мэттом.
Совсем не это я ожидала – а может быть, даже надеялась – услышать.
– С какой стати?!
Глубоко вздохнув, он опустился в кресло напротив, по другую сторону кофейного столика.
– Мы с Мэттом никогда особо не ладили…
– Тоже мне новость!
Оставив без внимания мой сарказм, он продолжил:
– А в последние недели, после нападения, ты проводила со мной много времени. Я видел тебя куда больше, чем Мэтт. И
Я хотела возразить, но Джимми поднял руку.
– То, что случилось сегодня… Наверное, здесь есть доля и моей вины.
Я уставилась на него, не веря собственным ушам.
– Да ничего подобного! Если только ты не заплатил Кейти, чтобы та скинула одежду и прыгнула в постель к чужому жениху!
Джимми взъерошил руками волосы, досадуя на мое непонимание.
– Господи, Рейчел, ну подумай сама – неужели он не мог сделать это в отместку за то, что едва не произошло между нами?!
Меня словно пнули ногой в живот.
– Что?! Ты считаешь, что он знал? По-твоему, я вот так, как-нибудь между прочим, обмолвилась?
Джимми пристально посмотрел на меня, словно ища ответа в моих глазах. Однако какие бы чувства, оставшиеся невысказанными, ни отразились там, они не вызвали у него реакции, на которую я надеялась.
В молчании мы убрали со стола, погруженные каждый в собственные мысли. Я так долго ждала, когда Джимми признает факт случившегося в гостинице, но лучше бы он о нем и не вспоминал. Очевидно, он глубоко сожалеет о произошедшем и, похоже, думает, что и я отношусь к этому так же. Вся тяжесть сегодняшних открытий вдруг навалилась на меня разом, и, непритворно широко зевнув, я объявила:
– Еле на ногах держусь… Надо ложиться. Переночуешь на диване? Тут есть покрывало.
Поскольку единственной альтернативой было разделить со мной кровать, ничего удивительного, что Джимми поспешно откликнулся:
– Да, конечно. Меня это вполне устроит.
Уже у двери я услышала, как он мягко добавил мне вслед:
– Спокойной ночи, Рейчел.
* * *
Как ни странно, ночь действительно прошла спокойно – ни сновидений, ни загадочных звуков и запахов. Джимми встал рано, и на кухонной стойке меня уже ждали кипящий кофейник и тарелка с золотистыми круассанами. Я принялась отщипывать невесомые сдобные хлопья теста, а Джимми налил мне кофе и добавил молока.
– Смотрю, ты уже сходил за покупками.
Он улыбнулся. Неловкости вчерашнего вечера, слава Богу, как не бывало. Похоже, если не пересекать границ нейтральности, то проблем не возникнет.
Джимми пододвинул мне высокий барный стул и невольно улыбнулся снова, глядя, как я пытаюсь на него забраться.
– Все потому, что я не на каблуках, – проворчала я.
Прежде чем я успела его остановить, он легко приподнял меня за талию и усадил, как ребенка. Руки Джимми задержались лишь ненадолго, но и этого было достаточно, чтобы я вздрогнула.