Виновато море
Шрифт:
– Полиция отвезла меня в больницу, но я не мог заставить себя зайти к Миа в палату. Из коридора я наблюдал, как приехали вы с мамой. – Словно уносимый воспоминаниями, он закрыл глаза. – Вас будто приковали к ней – вы приникли к кровати Миа и не отходили ни на шаг. Ты все время держала ее руку.
Кейти вспомнила. Под нежную кожу руки Миа уходила тонкая игла, и Кейти приходилось держать ее пальчики очень аккуратно, чтобы ничего не задеть.
– Когда мама вышла в коридор поговорить со мной, я уже понял, что все кончено, еще до того, как она произнесла первое слово. – Он сунул руки в карманы. – Она была терпеливой женой и многое мне прощала.
Мик, все еще стоя возле дверей, посмотрел ей в глаза:
– И она была права.
Ошеломленная, Кейти невольно закрыла рот рукой. Он подтвердил подозрения, которые возникли у нее еще в детстве, когда она ощутила отсутствие любви в его отношении к Миа. Кейти вспоминала, как он позволял ей смотреть вместе с ним крикет, в то время как Миа всегда держалась поодаль. Иногда под настроение он мог даже и расхохотаться вместе с Кейти, тогда как улыбки и лепет Миа не вызывали у него никакого умиления. Она помнила, как мама старалась окружить Миа заботой, обнимала ее и говорила, как любит ее, если у той возникал малейший повод в этом усомниться.
– Ты говоришь страшные вещи.
Он провел рукой по лбу, вытирая испарину.
– Вероятно, некто более достойный и смог бы побороть свою ревность. Честное слово, мне страшно хотелось испытывать к вам одинаковую любовь, – горячо воскликнул он. – Но мне так и не удалось справиться с сознанием того, что Миа – не мой ребенок.
Сознание Кейти застопорилось на произнесенных им последних словах: «Миа – не мой ребенок».
Кейти почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а ноги стали подкашиваться. Она ухватилась за край находившейся сзади нее раковины.
– Я не поним… – Однако это было не так. Теперь все стало ужасающе ясно. – Ты – не отец Миа.
Пришел его черед удивиться.
– Думал, ты знаешь.
Она потрясла головой.
– Но ведь ты… ты говорила, что Миа рассказала тебе о нашей встрече?
– Я о ней прочла. В ее дневнике. Она написала, что приходила и ты ее выпроводил.
Он вытаращил глаза.
– Она приходила еще раз. Несколько дней спустя. – Мик сцепил руки на затылке. – Боже мой! Неужели ты не знала?! – Он шагнул на террасу, но сразу же вновь повернулся к дверям, словно не зная, где приткнуться. – Когда Миа пришла во второй раз, она была настроена агрессивно и требовала ответов. Мне оставалось либо выпроводить ее во второй раз, либо отвечать.
Кейти почувствовала сильный приступ тошноты. Судорожно повернувшись к раковине, она несколько раз глубоко вдохнула через нос. Где-то в доме пронзительно зазвонил телефон, но никто из них не обратил на это внимания. Когда звонки прекратились, она, повернувшись, посмотрела на него в упор.
– А я-то твоя дочь?
– Да, – ответил он. – Ты – моя.
Правда оказалась горше, чем она думала. Кейти представила себе, как услышанное откровение уничтожило все представления Миа о крепости ее семейных основ. Она вдруг ощутила невыносимое презрение к Мику – ей стало невмоготу находиться с ним рядом. Ей сдавило грудь. Ей нужно было вырваться отсюда, чтобы подумать.
– Я очень сожалею, что все так произошло, – покаянным тоном произнес он, и она видела, что это действительно так.
Выйдя из кухни, она направилась
– Кейти…
Она, не оборачиваясь, остановилась.
– Я еще увижу тебя? – робко спросил он.
Она обернулась и посмотрела на него. Это была уже не та яркая, несколько надменная личность, жившая в ее детских воспоминаниях, это был мужчина под шестьдесят, большую часть времени отсутствовавший в ее жизни. Кейти выросла с матерью и любимой сестрой. А он слишком запоздал. Она покачала головой.
Закусив губу, Мик кивнул.
В этот момент ей казалось важнее всего понять, что чувствовала Миа. Толкнув входную дверь, она вышла на дорожку и побежала.
Кейти бежала к гостинице так быстро, как только могла. Она пронеслась мимо дамы с двумя серыми собачками на ярко-красных поводках; мимо лавки, где предлагались напрокат доски для серфинга; мимо телефона-автомата с туристом, говорившим на неведомом ей языке. Жара окутывала ее – ноги стали влажными даже в босоножках, а платье липло к бедрам. Добежав до гостиницы, она влетела в свой номер, не обратив никакого внимания на молодого человека, который сидел в подключенных к ноутбуку наушниках с микрофоном.
Достав из рюкзака дневник Миа, Кейти устроилась с ним на кровати. Торопливо пролистнув страницы до того места, на котором остановилась минувшим утром, отложила в сторону порванный снимок – Миа без теперь отсутствующей там Кейти. Она продолжила листать страницы, бегло просмотрев записи об ужине Миа с Финном и поездке в аэропорт, где им не удалось поменять билеты, и остановилась на коротком, обведенном в кружок предложении: «Мне нужно снова его увидеть».
Кейти медленно переворачивала страницу, а ее сердце грозило выпрыгнуть наружу. После такого все могло измениться. Правда, которую предстояло узнать Миа, подкосила бы и самого стойкого человека. А если человек уже подвергся испытаниям, лишился матери и переживал все так остро, что по лицу можно было прочесть всю его душу, этого было достаточно, чтобы спровоцировать головокружительный полет в пропасть, выбраться из которой не представлялось возможным.
10
Миа
Миа казалось, что помещение наполняется водой и она тонет. Дыхание остановилось. В глазах потемнело. Она попыталась глотнуть воздуха, но вместо воздуха в горле застряли сказанные Миком слова: «Ты не моя дочь».
Всего каких-то полчаса назад она уплетала французский тост, завтракая с Финном в баре и обсуждая предстоящую поездку в Австралию. Вдруг она прервалась на полуслове. По улице шел Мик с коробкой продуктов в руках. Он остановился, чтобы перекинуться парой слов с мужчиной с редеющими, собранными в хвостик волосами. Мик что-то сказал ему, тот расхохотался, и оба разошлись, каждый по своим делам. Она наблюдала, как он перешел на другую сторону и двинулся в направлении своего дома.
– Он? – поинтересовался проследивший за ее взглядом Финн.
– Да.
– Тебе надо с ним поговорить.
Удивленная таким категоричным тоном, Миа повернула голову и увидела суровое выражение его лица.
– Не могу.
– Тогда это сделаю я, – заявил он, поднимаясь.
– Ты что?!
– Он порядочный говнюк, Миа. Ты проделала такой путь…
– Финн, не смей, – твердо сказала она, кладя поверх его руки свою.
Он выжидающе посмотрел на нее, затем выражение его лица несколько смягчилось.