Виновник завтрашнего дня

Александер Арина

Лёшка едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Не с её рассказа, а с её попытки вызвать у него жалость. Может, пятнадцать лет назад, он бы и попытался понять её, но не сейчас. Тогда он любил её, дни считал до дембеля… Ладно, ни к чему сейчас ворошить прошлое. Перегорело всё давно. Остыло.

Вика провела пальцами по его щекам, задевая колючую щетину.

— Я хотела признаться, Лёш. Рассказать всю правду, но мама отговорила. Сказала, что ты можешь учудить что-то.

И хорошо, что не призналась. Сколько парней на его глазах переломало от предательства

любимых. Насмотрелся предостаточно. Один даже повесился. Не стоила Вика его мук. Сначала обижался, дико злился, а потом понял, что оно и к лучшему. Жизнь сама всё расставила по местам.

— Я не понимаю, к чему сейчас эта пламенная речь? Ты на что-то надеешься до сих пор?

— Нет, просто хочу, чтобы ты знал — я не желаю тебе зла. Если бы захотела — давно сдала Скибинскому. Я же вижу, как ты смотришь на сестру. Не надо, Лёш. Не становись у Олега на пути. Пожалеешь. Она не стоит твоей жизни. Я же вижу, куда тебя несет. Не стоит терять голову из-за пары упругих сисек и тугой вагины.

— А кто стоит? Ты, что ли? — поинтересовался насмешливо, хотя внутри всё вскипело. Ты посмотри, какая заботливая. Не в ту степь заботу свою демонстрировала.

— А почему бы и нет? Я вдова. Далеко небедная, со связями. Не сегодня так завтра Скибинский завернется, я нуждаюсь в сильном плече и помощнике. Лёш, я предлагаю тебе нехилые возможности. Бросай эти детские обиды и никому не нужную гордость. Влада не даст тебе и сотой доли того, что могу дать я.

Гончаров обалдел. Не от предложения, конечно, а от той легкости, что слышалась в её голосе и того, что последовало потом. Он стоял к окну спиной и не мог видеть притаившуюся на углу дома Владу, а вот Вика видела. Такой ситуацией было грех не воспользоваться.

Поцелуй получился поверхностным. Даже и не поцелуй, а так, легкое касание. Лёшка вовремя перехватил её запястья и, сжав до боли, оттолкнул от себя с презрением.

— Ты что творишь, *б*нутая? — вытер губы. Стояли возле окна, на виду у всех. Если кто-то увидит — расстреляют на месте.

— Прости, не сдержалась, — ни с того ни с сего развеселилась Вика.

— Да пошла ты на х*й со своим предложением, — рванул к выходу, едва не сплевывая. Стерва. Владка, видите ли для него угроза. — И Олегу своему передай, что ср*ть я хотел на него. Пускай не нарывается.

На свой страх и риск вошел в главный дом. Похрен, что рано. На второй этаж взбежал без происшествий. Такое впечатление, что Скибинский ещё не спускался. Осторожно провернул дверную ручку и заглянул к девушке в комнату. Странно. Никого. Прикрыв за собой дверь, шагнул в глубь комнаты, осматриваясь по сторонам.

— Влада-а-а, — позвал тихо, направляясь в ванную. — Надо поговорить, выходи! — постучал в дверь, и не дождавшись ответа, заглянул во внутрь. Тоже пусто. Куда ж она подевалась? Может, вышла на пробежку. Бегала ведь раньше.

Спустившись на улицу, увидел идущего навстречу Седыха.

— О, Лёха, чёт ты рано сегодня? — зевнул смачно. — Как погуляли вчера?

— Хорошо погуляли, — ответил рассеянно, направляясь в сторону леса. — Впечатлений — по самую

глотку.

— Что, Владюха снова учудила? — гоготнул, увязавшись следом.

— Да есть немного, — скривился, вспоминая не столько инцидент с бассейном, сколько случай в гостинице.

— Ясно. А я-то думаю, что за муха её укусила с самого утра, пронеслась мимо, как ошпаренная.

Лёшка остолбенел.

— Куда понеслась?

Седых сдвинул плечами.

— А я откуда знаю. Я курил с пацанами, смотрю, несется со стороны гостевого домика и плачет. Я спросил, что случилось, она не ответила. Села в Фольксваген и уехала.

В рот вашу ж мать. Неужели увидела его с Викой? Вот же дурёха-а-а.

— Давно? — развернулся в направлении машины, собираясь догнать.

— Да минут десять-пятнадцать назад.

Хреново.

— Слушай, а маячки на всех висят или только на Ваньке?

Седых сразу понял, куда он клонит и принялся звонить Поликарпову, отвечающему за программное обеспечение и видеонаблюдение.

— Привет, Серый. Слушай, дело на миллион. Надо координаты Влады… Ага… Как можно быстрее… Угу… Давай, на связи. Сказал, что минут десять, может больше, — начал оправдываться, увязавшись следом. — Лёх, да не кипятись. Ты что, Владку не знаешь? По-любасу к Таське рванула. Нажрется как всегда, а нам потом забирать.

Если бы. Чёрт, как всё не вовремя.

— Нет, Вань, на этот раз всё серьёзно. Некогда мне ждать новостей. Постараюсь догнать. Как только Полик скинет координаты, сразу звони.

Седых провел его долгим задумчивым взглядом. Плевать. Ему сейчас куда важнее перехватить Владку и не допустить беду, всё остальное решаемо.

Гнал превышая скорость, оставляя под колёсами километры дороги и не сразу обратил внимание на развернувшуюся посреди дороги фуру. Сначала думал, поломка, что занесло. Дальнобойщики часто засыпают за рулем, всякое бывает. Но когда сбавил скорость, собираясь объехать, увидел за ней тонированный микроавтобус, а рядом с ним, поджидающую его делегацию во главе с СБшником Турского. Надо же, как быстро пошел в наступление. Не сказать, что неожиданно, но и удивил. Видимо, вчерашний разгоняй от Скибинского не достиг адресата.

Устало вздохнув, потянулся к разрывающемуся телефону, высматривая среди людей самого Олежку. А не было его. Сцыкло. Сердце гулко колотилось. Не от страха. А от чувства надвигающейся катастрофы. Тревога липкими лапками сковал все мышцы. Сейчас важна каждая минута, каждая секунда. А эти уроды лишают его драгоценного времени.

— Лёх, — затараторил в трубку Седой, стоило ответить. — Ежай к утёсу, слышишь? Владка туда поехала.

У Гончарова всё оборвалось внутри.

— Вань, — перебил парня, сожалея, что не взял с собою пистолет, — бери наших и дуй на десятый километр, — отдал указания, съезжая на обочину. На душе — целый спектр эмоций. И больше всего среди них было жгучей ненависти. Пускай только не успеет к Владке. Пускай только с ней что-то случиться — перестреляет всех нахрен, а потом и себе пустит пулю в лоб, всё равно убьют в итоге.