Винтерфилд
Шрифт:
— Кто знает, — пожал плечами лорд Грэй. — Может быть, ваш счастливый избранник предпочел бы супругу глупее себя? Но, если вы определенно едете, позаботьтесь взять с собой оружие и все то, без чего вы не в состоянии обойтись две недели. Мисс Андольф, вам имеет смысл одеться по-мужски. И будьте готовы выехать завтра на рассвете.
Они отправились втроем и налегке, как любил лорд Грэй. Обычно его в таких поездках сопровождал Оттис, но на этот раз его с собою не позвали, да тот как будто и не рвался. Тем, без чего Романо Кадуцци не мог обойтись две недели, как ни странно, оказалась лютня, с которой он обращался умело и бережно и вез притороченной к седлу, а вечерами или на коротких привалах забавлял Лею, пробуя силы в посвящаемых ей кансонах.
Лорд Грэй с тем же успехом мог ехать и один. Городок за городком, деревню за деревней объезжал он, останавливаясь в них лишь настолько, чтобы побеседовать с магистратом, старостами общины или вольными арендаторами. Он обладал довольно редким для хозяина качеством: ему не врали. Казалось бы, для тех, кто отдает господину долю дохода, было бы совершенно естественно этот доход приуменьшить, однако подданные, видимо, были уже научены долгим опытом. Лорд Грэй, взглянув на колосящееся поле, мог сразу сказать, сколько оно по осени даст бушелей с акра. Вылущивая и перекатывая меж пальцами зерна, он мог определить их спелость, твердость и качество еще только будущей муки. С точностью до десяти фунтов он мог на глаз взвесить корову. С магистратами было сложнее, синдики спали и видели городской бюджет в своей полной власти, однако и бухгалтерские книги отнюдь не представлялись дотошному лорду китайской грамотой.
— Как? — спросила Лея.
Он удовлетворенно кивнул: — Хороший год.
И впрямь. Никто не любит платить налоги, однако куда бы Лея ни обратила взгляд, нигде в лицах она не обнаруживала ненависти или хотя бы недоброжелательства. На них смотрели с улыбкой, а чаще — равнодушно.
У всех по этой поре важные и спешные дела, помимо визита лорда. Хорошо живут там, где могут себе такое позволить. Видно было, что провинция — не бедная. Дома здесь ставили либо каменные, либо деревянные, в два этажа, и в большинстве крыли их черепицей, а не соломой. Женщины носили цветные платья и чепцы с кружевами, на ногах — кожаную обувь. Воду тут пили разве что в наказание, все больше — светлый эль.
— Послушайте, — сказал Романо, — а ведь вы могли бы выжимать из них и больше! Знаете эту мортонову вилку? Вы много тратите, значит, у вас много денег: как насчет сеньора? Вы мало тратите, значит, у вас много остается: как насчет сеньора? Золотое, между прочим, дно!
— А зачем? — лениво удивился лорд Грэй.
Они сидели на обочине дороги, наскоро перекусывая на полпути меж деревней, которую они оставили поутру, и гарнизонным городком, куда лорд Грэй намеревался нагрянуть ближе к вечеру. Лошади бродили неподалеку, позванивая сбруей, Лея, жмурясь, ловила лицом солнце, лорд Грэй в расстегнутом камзоле полулежал, опираясь на локоть — ни дать ни взять дог в окружении щенят. Пахло чисто по-осеннему: дымом от сжигаемых на подворьях растительных остатков. Романе валялся навзничь на жухлой траве, как бы придавленный тренькающей лютней.
— …груди твои, широкие в основании, — бормотал он, — стоящие прямо и сладкие как… мм… этот кусок никак не получается. А почему они вообще должны быть сладкие? Лея…
— Заткнись, охальник!
— …словно двойни молодой серны.
Стоило
— Мальчик, не тронь Писание!
— Так ведь шедевр! Так и тянет слямзить строчечку… И виноградник твой в цвету… О Каллипига! — взвыл незадачливый трубадур. Лея, сдавленно хохоча, уткнулась лицом в колени. Ее классического образования хватало в самый раз, чтобы понять, какая часть ее божественного тела удостоилась греческого эпитета. Лорд Грэй только посмеивался. Должно быть, у него тоже было классическое образование.
— То есть как это зачем? — запоздало откликнулся Романо. — Вы могли бы жить богаче. Простите за откровенность, но Винтерфилд — угрюмая медвежья нора. Там темно и тесно. И вообще, в мире столько есть всякого, чтобы украсить жизнь! Вы могли бы, скажем, пристроить новое современное светлое крыло к этому своему склепу, раз уж он вам так дорог, устелить полы коврами, заставить холлы мраморными нимфами, есть на серебре и спать на шелке…
— Натопить-то зимой этакую махину… — хмыкнул хозяин Винтерфилда. — А изнанка всего этого — косые взгляды и злобный шепот вслед. Что может быть гаже ненависти собственных подданных? И потом, что за смысл тащить в дом что попало, лишь бы стояло?
— Была б у вас жена, — с вызовом заявил Романо, откладывая лютню в сторону, — а пуще того — дочери, вы бы по-другому рассуждали. Бриллианты в мельхиор не оправляют. Дорого нынче приданое.
— Будь у меня дочери, — возразил лорд Грэй, — их бы женихи с благодарностью и в одних сорочках взяли. Ну а парни и сами бы знали, что полопают так, как потопают. Думаешь, я бы их больше щадил, чем тебя? Только начать стоило куда раньше, чтобы к твоим годам уже в мужчин выросли.
А-ах! Кто бы другой и не углядел, однако Лея, обученная всему, что касалось членовредительства, распознала, как в себе почувствовала, роль каждой мышцы, приведшей в мгновенное действие длинное, юношески гибкое тело Романо, извернувшегося в траве и бившего не одной лишь рукой, но всем телом, винтом, с проворотом выбрасывая себя вперед и снизу вверх, отталкиваясь от земли бедром, коленом, пальцами ноги. Из рукава или сапога нож скользнул ему в руку? Наносимый удар был подлым, тайным, по-змеиному скользким, какимто очень… южным, она не подобрала другого слова, успев только вскрикнуть.
— Господи, парень, да ты и свинью не зарежешь!
Неновый ботфорт лорда Грэя упирался Романо в ключицу, тот болезненно морщился, удерживаемый на безопасном расстоянии примерно так же эффективно, как удерживают кошек за загривок.
— Еще неизвестно, как бы у нас с вами кончилось, кабы я бил всерьез, — сдавленно сказал юноша.
— Если бы ты бил всерьез, — без улыбки ответил ему лорд Грэй, — я сломал бы тебе все верхние ребра и ключицу. Ты бы в жизни ничего в правую руку не взял. Ты хоть соображаешь, как ты рисковал? А если бы я не догадался?
— Разве я мог вас недооценивать? — все еще тяжело дыша, отозвался неусмиренный Романо. — Вы хотели сказать, если бы вы сделали вид, что не догадались?
— Вы знаете, что вы сумасшедшие? — сказала Лея со слезами в голосе. — Оба!
— М-да, — согласился лорд Грэй. — Между прочим, Романо, есть отличный способ мериться силой, не доводя девушек до сердечного приступа. Армрестлинг. Хочешь?
Он уже закатывал рукав. Романо поглядел на его жилистую руку, на свою, потом в глаза противнику… и помотал головой.
— Я проиграл, — сказал он беспечно. — Господи, ну что за извращенная страсть все на свете превращать в соревнование? Когда я вправду захочу убить вас, я воспользуюсь ядом.
Лорд Грэй хмыкнул и тоже посмотрел на свою руку.
— А ведь не так уж я был уверен в победе. Рано ты, братец, спасовал. Бицепс-то у тебя объемнее.
— Что не помешает вам сломать мне руку и заявить, что я сам напросился.
— Расскажите лучше, — вмешалась Лея, — о той достославной истории с Гильдией Мастеров Клинка. Сколько на самом деле в ней правды?