VIP значит вампир (Трилогия)
Шрифт:
Я рассмеялась, представив, как неудобно должно быть Гончему в этом костюме. Его губы лишь тронула улыбка. Внезапно я подумала, что за время нашего знакомства я ни разу не видела Вацлава смеющимся. Как бы мне хотелось услышать его смех!
— Ты должен обязательно отловить папарацци и уничтожить снимок, — серьезным тоном посоветовала я. — Если фотография попадет на глаза твоим подчиненным, твоя репутация будет безнадежно испорчена.
— Ты права. Я сейчас же перекушу ему глотку. — И Вацлав шагнул в сторону так быстро, что я едва успела поймать его за рукав.
— Ты куда?
— Принесу напитки. Хочешь шампанского? Или минералки?
Я быстро оглядела площадку на предмет зеленых чертей. К счастью, таковых здесь не наблюдалось. Может, они боятся высоты? Или дело
— Минералки, — попросила я. — Можно сока.
Оставшись одна, я отвернулась к окну, завороженная ночной панорамой Нью–Йорка. Наверное, Москва не менее красива с такой же высоты, но со смотровой площадки на Воробьевых горах подобного великолепия не увидишь, а небоскребом в сто два этажа родной город пока похвастаться не может. Душа ликовала от этой красоты, на губах еще не остыл поцелуй Вацлава, и никакое шампанское в мире не могло бы сделать меня еще счастливей, чем сейчас.
За спиной раздался стук каблуков, и я обернулась, подумав, что это может быть Пандора. Но мимо прошла та самая высокая блондинка в синем, к которой от нас переметнулся фотограф. Я залюбовалась ее длинным платьем без бретелек и с элегантной драпировкой лифа. Она тоже с интересом скользнула по моему наряду, подняла глаза на лицо и, не узнав, равнодушно отвернулась. А вот ее лицо показалось мне знакомым. Но не успела я поломать голову, как блондинка остановилась расцеловаться со своими приятельницами, и я услышала:
— Ума! Прекрасно выглядишь!
Да это же Ума Турман собственной персоной! Мне вспомнились строчки песни, посвященной актрисе: «Мы в России народ простой, я тебе сразу скажу: «Здорово!», и я не сдержала смешок. Интересно, как бы отреагировала актриса на такое оригинальное приветствие? Не отводя взгляда, я попыталась представить, каково это — быть Умой. Красивой, известной, успешной женщиной, любимицей Тарантино, образцом хорошего вкуса. Платье от модного дизайнера, стрижка от лучшего стилиста, туфли знаменитого бренда, невесомая сумочка–клатч в руке, безупречный французский маникюр. Я мысленно примерила их на себя, взглянула на окружающих с высоты роста актрисы, ее глазами. Она знает, что выглядит на миллион долларов, и чувствует на себе многочисленные взгляды любопытных. Она к ним привыкла, они ее ничуть не смущают, вот только туфли немного жмут… Но нельзя подать виду. Она обменивается приветствиями с приятелями, оборачивается к подскочившему репортеру и любезно дарит улыбку его фотокамере. Как все они надоели! Но это его работа. И ее тоже. На съемочной площадке она актриса, на которую может накричать режиссер или коллега, за ее пределами она звезда. У звезд нет рабочего дня, они должны светить круглые сутки. Нельзя быть уставшей, нельзя быть хмурой, нельзя быть недовольной. Надо играть в успешность, надо лучезарно улыбаться, даже когда на душе скребут кошки… Проклятые туфли, до чего же жмут! Весь день наперекосяк, и этот кастинг, где ее обошла юная выскочка. Еще пара лет, и вместо лихих супергероинь ей начнут предлагать возрастные роли в экранизациях классики или роли стервозных грымз, которые третируют юных Золушек. Как же хочется остановить безжалостное время, как же не хочется стареть… И как же хочется снять эти чертовы туфли и остаться босиком! Но нельзя, придется вынести эту пытку до конца… Где же этот продюсер, с которым ее обещала познакомить Саманта? И почему эта незнакомая темноволосая девчонка, одетая как невеста, так на нее пялится? Какой у нее пронизывающий взгляд, как будто она читает все ее мысли…
Я быстро опустила глаза, и из омута чужих мыслей меня словно выбросило обратно в мой разум. Пальцы левой руки машинально сжались, пытаясь удержать клатч и не находя его. Я так слилась мыслями с Умой, что и в самом деле почувствовала себя ею и на какой–то миг потеряла себя. Это и есть телепатия? Как это у меня получилось? И смогу ли я это повторить?
Внезапно по моей
— Держи! — Вернувшийся Вацлав протянул мне бокал с минеральной водой.
А потом он заметил Пандору.
— Она?
Я взволнованно кивнула.
А затем Пандора ослепительно улыбнулась и направилась к нам.
Медные кудри вьются мелким бесом. Зеленые глаза смотрят пронзительно и насмешливо, как будто все на свете про тебя знают, включая детские шалости и взрослые прегрешения. Пухлые губы изогнулись в усмешке, подбородок гордо вздернут. Рубины в ушах подобраны в тон платью цвета красного вина. Длинное вечернее платье фасона «русалка» — атласное, с бретельками, V–образным вырезом и объемным цветком на талии — делает ее настоящей девушкой–вамп. Тяжелый аромат амбры и пачули в восточном стиле настигает на шаг быстрее, чем его обладательница.
— Какая встреча! — Она понизила голос и стрельнула глазами по сторонам. Вокруг нас любопытных не было. Люди словно подсознательно чувствовали нашу чужеродность и обходили нас стороной, сбиваясь в стайки и обсуждая понятные им темы. — Нечасто встретишь в людном месте членов Клуба. Решили подкрепиться? — Ее взгляд просканировал нас как рентгеном. — Понимаю, здесь собрались самые сливки общества. Трудно устоять. Но не советую. Слишком много папарацци. — Она поморщилась от направленной в нашу сторону вспышки. — Ничто не останется незамеченным. Хотя кому я объясняю правила. Вожак московских Гончих сам кому хочешь их объяснит.
— Раз необходимости представляться нет, перейдем сразу к делу. Где мы можем поговорить? — бесстрастно спросил Вацлав.
— Здесь не самое удачное место, — медленно ответила Пандора.
— Понимаю, — он и бровью не повел, — поэтому повторяю свой вопрос: где мы можем поговорить? Дело не терпит отлагательств. К тому же будет досадно, если кто–то завтра не вылетит в Милан.
Под тяжелым взглядом Вацлава Пандора стушевалась, и я даже ей посочувствовала. Глядя сейчас на хладнокровного, властного Гончего, жестко формулирующего вопросы, я удивлялась, что еще несколько минут назад мы целовались у окна и он смешил меня, досадуя на галстук–бабочку. Как будто Вацлав, который был там со мной, и Вацлав, который сейчас сверлил взглядом Пандору, были совершенно разными людьми.
— Дайте мне один час, — вымолвила Пандора. — Я закончу свои дела и пойду с вами.
— Час, — кивнул Вацлав. — Встречаемся внизу. И не думай меня обмануть.
Судя по смятению в глазах Пандоры, в ней боролись два желания: сбежать и узнать, что от нее нужно Гончему. И, учитывая ее любопытство, я ставила на второе. Вацлав избрал верную тактику: ни словом не обмолвившись о цели своего визита, он совершенно заинтриговал Пандору. К тому же никак не объяснив мое присутствие, он еще больше разжег ее любопытство. Могу только догадываться, какие версии нашего появления сейчас возникают в голове Пандоры. И самый главный вопрос наверняка в том, знаем ли мы о Жане и его наследстве.
— Я чту наши законы, — усмехнулась она, бросив двусмысленный взгляд на меня. — Ждите меня через час. А пока наслаждайтесь хорошим вечером в приятном обществе.
Резко развернувшись, Пандора направилась в сторону компании, стоявшей у стены. Вацлав проводил ее задумчивым взглядом и спросил:
— Ты хочешь остаться здесь?
Я кивнула:
— Хочу проверить кое–что.
Я смотрела вслед Пандоре и представляла, что это я иду сейчас по проходу. Это мне фальшиво улыбаются другие люди, мне с неприязнью смотрят вслед. Но мне наплевать. Я чувствую себя хозяйкой положения. У каждого в этом зале есть свои секреты, многие из них мне известны, у каждого есть своя цена. И сегодня я собираюсь продать самый дорогой из них… Внезапно Пандора резко обернулась, и ее взгляд ударил по мне как оплеуха. Мне показалось, будто я, стоя рядом с ней, отлетела на несколько метров. Но я всего лишь вернулась в свое сознание.