VIP значит вампир
Шрифт:
– Нравятся? Моя последняя покупка, – донесся до меня знакомый голос.
Я подняла глаза и уткнулась в смеющиеся жемчужные очи Инессы Раевской.
– У вас романтический ужин? Не хотелось бы мешать, но чертовски хочется поужинать. Не приютите? – Инесса повела плечом, указывая на отсутствие свободных мест.
Глеб вопросительно покосился на меня.
– Конечно! – воскликнула я.
На долю секунды на лице Глеба мелькнула тень досады, но потом он широко улыбнулся и вскочил с места, чтобы отодвинуть стул для незваной гостьи.
Пока мой кавалер ухаживал за Раевской,
Официант тут же поднес Инессе меню, но она качнула головой и сразу сделала заказ. Паренек удалился, и за нашим столиком повисла неловкая тишина. Глеб, похоже, злился, что наш тет-а-тет нарушил третий лишний, я робела перед блистательной Инессой, а Инесса, судя по ее сияющему виду, чувствовала себя королевой, почтившей своим присутствием жалкую лачугу придворных.
– Как вам сегодняшний маскарад? – нарушила молчание Раевская.
– Жанна была в шоке, – откликнулся Глеб. – Я забыл предупредить ее о специфике заведения, и она подумала, что попала в логово живых мертвецов.
– Так и есть, – усмехнулась Инесса. – Половине посетителей в этом зале уже давно пора обживать комфортабельные склепы, а не смаковать фуагра и не хвастаться последними моделями мобильных телефонов. А некоторые персоны – и вовсе ровесники самых дорогих коллекционных вин в здешнем погребке, – задумчиво отметила она, глядя на бутылку вина, которое мы пили. Я поняла, что она имеет в виду себя, и вдруг почувствовала жгучую ревность. Уж не намекает ли она Глебу, что он зря теряет со мной время, тогда как она, как вино, с годами стала только лучше? – Да, чего говорить, – не ведая о моих мыслях, заключила Раевская, – задержались мы на свете.
– Даст бог, и дольше задержимся! – весело подмигнул Глеб и наполнил бокалы.
Мы чокнулись. Инесса с видимым удовольствием посмаковала глоточек вина и разрумянилась, как юная девушка.
– О чем вы тут секретничали? – игриво поинтересовалась она.
– Жанна просила меня рассказать о системе наказаний, – нашелся Глеб. – Но раз уж здесь ты, предоставлю это право тебе.
Я настороженно посмотрела на Инессу.
– Жанна, не смотри на меня так, как на инквизитора, – рассмеялась Раевская. – Я всего лишь старейшина. Ужасно звучит, правда? – кокетливо добавила она, убирая за ухо прядку волос. – Но традиции есть традиции. Так что тебя интересует? Уж не собралась ли ты преступить закон? – Она шутливо погрозила мне пальцем. На длинном красном ноготке блеснул стразик в центре изящно нарисованного цветка.
Да, слово «старейшина» меньше всего подходило к этой холеной красавице, законодательнице мод и светской львице.
– От тюрьмы и от сумы не зарекайся, – буркнула я.
– И то верно, – кивнула Инесса, окинув проницательным взглядом официанта, принесшего ей закуску. – Еще сегодня сидишь в смокинге за лучшим столиком, а завтра надеваешь карнавальный костюм и прислуживаешь своим недавним друзьям.
У официанта, несмотря на всю выдержку, дрогнуло лицо, и он поспешил удалиться. «А она
– Так вот, законы у нас очень простые, – пропела Инесса. – Все как в цивилизованном мире. Не воруй, не убивай, не причиняй вреда другим.
– Только наказание, как в Средние века, – вставил Глеб, и мне показалось, что его глазах мелькнул вызов.
Раевская выдержала его взгляд и с расстановкой сказала:
– Да, снисхождение нам чуждо. Зато и серьезных преступлений в нашей среде почти не случается.
– Как же. Расскажи это Эльзе и остальным, – глухо произнес Глеб и осекся, бросив на меня виноватый взгляд.
– Кто это – Эльза? – нарочито равнодушным тоном спросила я.
– Никто! – хором воскликнули мои собеседники и смущенно уставились в свои тарелки.
– Высоко же вы ее цените, – не удержалась от колкости я.
– Эльза – это одна старая знакомая, – пробормотал Глеб.
Ясно, угрюмо заключила я. Любовница.
– Это неважно. – Инесса поспешила вернуть разговор к изначальной теме. – Так вот, за незначительные проступки нарушителям приходится расплачиваться штрафами и общественными работами. Наказание одинаково и в том случае, если жертвой становится один из нас, и тогда, когда пострадал обычный человек. Уличенный в воровстве должен вернуть украденное в тройной мере. Убийца же разделяет участь своей жертвы даже в том случае, если покушение не увенчалось успехом.
Она произнесла это таким будничным тоном, что я даже поперхнулась.
– То есть смертная казнь? – уточнила я.
– Мы употребляем слово «ликвидация», – поправила меня Инесса. – Человек, показавший себя недостойным, покидает наш Клуб. Навсегда.
– Без суда и следствия? – невесело пошутила я.
– Ну как же! Конечно, его вина должна быть доказанной и не вызывать сомнений, – отчеканила Раевская.
– Так есть и суд, и следователи? – удивилась я.
– Суд у нас старейшины, а роль следователей выполняет особая оперативная группа.
– Гончие, – с умным видом кивнула я.
Если бы у меня во лбу вырос рог, Глеб и Инесса были бы шокированы меньше. Глеб замер на месте, на щеках Инессы как будто поблек румянец. Первой пришла в себя Раевская.
– Ты уже о них слышала? – небрежно поинтересовалась она.
Хороший вопрос! Как ни напрягала память, я так и не могла вспомнить, когда и от кого могла о них узнать.
– Кажется, Лана что-то рассказывала, – неуверенно сказала я.
Взгляд Глеба моментально просветлел, Инесса вновь разрумянилась. Что-то здесь нечисто…
– Да, наши ребята называют себя именно так.
– А на вечеринке в мою честь они были?
– Гончие и вечеринки – понятия несовместимые, – хмыкнула Инесса. – И хорошо!
– Так выпьем же за то, чтобы наши с ними пути никогда не пересекались! – Глеб уже успел обновить наши с Инессой бокалы и поднял свой.
Мы соединили бокалы со звоном, и взгляды Раевской и Глеба на какой-то миг пересеклись на мне. Как будто бы они вкладывали в этот тост какой-то особенный смысл, как будто бы предостерегали меня… Но от чего?