Вирь-ява

Существуют такие дни, когда люди, знакомые с незапамятных времён, собираются все вместе. Такое обычно происходит раз в несколько лет, или десятилетий, и запоминается надолго. Такая встреча должна была произойти сегодня. Старые знакомые, ещё со школы, решили собраться и пойти все вместе в лес, в поход. Обычно встречи проходили в разных ресторанах, коттеджах, санаториях, но этот раз был уникальным. Ведь их окончанию школы стукнуло целых пятнадцать лет!

Это произошло в середине лета, когда погода ещё не так холодна, но и не слишком уже жарка. Условились встретиться в деревне, о которой узнали в интернете. Многим такой выбор показался странным, но пришлось согласиться, ведь на этом настаивал

самый ответственный и главный из бывших одноклассников.

– И какой чёрт его дёрнул ехать в такую глухомань?! – бранился тучный мужик с небрежной длинной бородой, руля старым УАЗиком по кочкам дороги.

– Да я откуда знаю, Лёха? Вот сказал он «Едем!» и все согласились. И ты, кстати, тоже был «за» – ответил ему на соседнем сиденье тонкий, тощий парень, который, через свои очки, пытался найти дорогу к дому, где все должны были собраться. – Ты не ругайся, щас приедем. Осталось совсем ничего.

Время было уже совсем позднее, и солнце уже давно ушло. Настала тьма, и на двоих друзей нападал по маленькой капельке страх, что они потеряются, так как в этой дыре не работала никакая связь, и, тем более уж, интернет.

Через пятнадцать минут они смогли приехать к дому, где все должны были переночевать. Старый дом из брёвен, давно не крашенный и неухоженный, с первого взгляда не внушал доверие. Полисадник перед домом давно зарос бурьяном и всякой травой так, что еле-еле за ними виднелись окна, где, однако, горел свет, а из трубы шёл дым. Перед домом стояло ещё три машины и собачья будка. Когда из машины вышли два друга, из будки вылез пёс страшного вида, у которого не было глаза, облезлая шерсть, а хвост, по всей видимости, кто-то обрубил. Он залаял несобачьим лаем, который нельзя было услышать у другой собаки. Возле дома же пахло то ли навозом, то ли гнилью, то ли чем-то ещё другим, что описать трудно было. Настолько запах был противным и невыносимым.

Из двери дома вышел дед. На нём была кепка шофёрка, старый жилет охотника и синяя рубашка. На лице длиннющая седая борода, которая была измарана чем-то зелёным и жёлтым. Лицо его было не приветливо из-за острых глаз чёрного цвета и гримасы злости с ртом, полного гнилых зубов.

– Кто здесь?! – заорал хриплым голосом дед. Однако сзади него появился ещё один человек, спортивного телосложения богатыря.

– Да успокойтесь, Митрофан Никитыч, это мои одноклассники: Алексей и Виктор. Друзья, заходите, как раз вы к столу!

– Ну, хорошо, проходите – сказал хозяин дома, ковыляя и хромая.

Внутри дома оказалось уютнее. Даже пропал тот зловонный дух, который сменился запахом варённого и жареного мяса, алкоголя и всякой еды. Внутренности дома были как в обычном деревенском: ковры, чёрно-белые фотографии, старенькие диваны и кресла, шифоньеры, печь, пузатый телевизор и всё то, что приходит в голову при мыслях о самом заурядном доме. По скрипучему полу нас завели на кухню, где сидели остальные. Там были и совсем неизменившиеся мужчины, и очень постаревшие женщины, страшные старики тридцати лет и красавицы девушки, которые сохранили свою молодость. В общем, их было девять человек. Все сидели и что-то бурно обсуждали. Алексея и Виктора повстречали с радостными возгласами, потому что все одиннадцать человек, доживших и решивших собраться, были на месте.

Так они и сидели, пили, обсуждали новости, дни былых лет, будущее, ели и веселились. Все, более менее, разошлись в час ночи. За столом, полупустым и полуполным, сидели четыре человека – Лёша, Витя, Митрофан Никитыч и Стас, тот самый богатырь. Они, уже хорошенько захмелевшие, сидели и слушали байки старого деда, который оказался на самом деле добродушным, хотя на вид и страшным.

– Знаете, молодцы, вы же завтра в лес идёте? Так вот, вы возьмите на всякий случай отдельно всяких сладостей, хлеба и тому подобное. Зачем? Так вот, вы приехали в старую мордовскую деревню, поэтому поверия у нас есть свои. По одному из них в лесу обитает такая сущность, называется Вирь-ява. Её каждый раз, когда приходишь в лес, нужно задабривать, чтобы она тебя не трогала, потому что страшные раньше бывали случаи.

Один раз сюда приезжали охотники, тоже сюда поселились. Им я сказал, чтобы обязательно взяли что-то съестное для неё,

оставили на опушке. Но они не послушались, обсмеяли меня, и пошли на охоту. Дня четыре слуху и духу не было от них. Приходит на пятый день ко мне мужик, один, хотя их было пятеро, и говорит, что неведомое случилось с ними. Они разделились и пошли искать кабанов да зайцев, а потом слышит, как один кричит, так громко и жалобно, что побежал он туда. На месте крика же никого не было, только ружьё, воткнутое в землю, и куртка, висевшая на суку и изорванная, словно когтями или ножами. Мужик так испугался, что начал окрикивать остальных. Никто не отвечал. Пытаясь достать карту, он понял, что вместо неё в кармане у него лишь какие-то обрывки, которые собрать воедино невозможно. Он с криками и воплями побежал в сторону выхода из леса, надеясь, что остальные могли выбраться. И пока он бежал, увидел краем глаза несусветное страшилище. Похожее что-то на лешего, но с виду женщина, но страшная. У неё такие были когти на руках, что похожие на серпы. Лица же не видно, только один глаз торчит из-за деревянной коры. Вся она была зелёно-коричневая, словно соткана из дерева, мха, травы. Она в этот момент стояла и просто смотрела. Мужик понял, что она даёт уйти ему, и тот дал дёру, что есть мочи. Пришёл он на рассвете, весь замученный, в крови и других жидкостях. Он все дни не спал и дрожал от страха, умолял о прощении, что не верили ему. Я его отогрел, покормил, а когда тот вошёл в нормальное состояние, то и рассказал всё то, о чём сейчас я говорил.

Лёша и Витя почувствовали какой-то мелкий холод, который пробежал по их рукам. Им стало не по себе, тревога и страх понемногу начал охватывать их. Старик же потом сказал, что это, скорее всего, бред и тот мужик сам перестрелял всех. И Стас тоже не поверил в это, позвав всех спать, потому что в час они собирались поехать к лесу.

Время было два часа. Все стояли возле леса и брали из машин снаряжение, пропитание. Лес же, несмотря на ясный день, был внутри чёрным. Стволы елей, дубов и осин качались на ветру и скрипели воем животных. Темнота опушек внутри, дорог и звуков деревьев вселяли в Витю и Лёшу непосильную тревогу, страх, когда остальные были заняты походом. Им уже не хотелось никуда идти, хотели остаться с дедом и отсидеться там.

Когда все собрались, они зашли внутрь. В нос ударил запах сырости деревьев и травы. Все включили фонарики, чтобы ориентироваться среди деревьев, так похожих друг на друга. Лёша оставил на опушке несколько конфет и кусок хлеба, чтобы задобрить духа. Он надеялся, что этого хватит на одиннадцать человек, что лес подобреет. Однако, идя глубже и глубже, лес становился только темнее. Каждый шорох издавался эхом среди стволов. Угукание сов становилось страшным воем, который давал дрожь по телу. Вокруг группы вечно ломались ветки и шуршала трава. Стас и другие говорили, что это мелкие зверьки, мышки или белочки, но они сами в это не верили, и, казалось, что за ними кто-то следит.

Спустя двух часов плутания, решили остановиться на большой опушке, возле двух деревьев: одного мёртвого, чьи ветви, как человеческие нервы, тонкие, смотрящие в разные стороны. И поваленного, скорее всего молнией.

Оставшийся вечер мужчины пытались разжечь костёр. Они всё время шутили на злободневные темы: жён, тёщу, работу, пиво. Женщины же что-то готовили и обсуждали уже своё на тему детей, брака, похождений разного толка, работы. Алексей стоял и следил за костром, но в один момент его послали за дровами. Он пошёл туда с другом по имени Альберт. Они отошли на метров пятьдесят и начали собирать палочки и сухие брёвна. Вдвоём было не так страшно, но, всё равно, ощущение слежки никуда не ушло. Словно уже несколько часов, а может даже почти весь день за ними глядят. Лёша резко поднял голову наверх, к небу, и увидел, что над ним на ветке висел труп кролика. Обезображенный самым страшным образом, он смиренно качался на ветру. Бывший журналист, а ныне просто рабочий завода, Алексей не мог понять, когда это убили такое маленькое и безобидное животное, но, скорее всего, не долго. Но самый главный вопрос: зачем это сделали? Это сделали явно не для пропитания, а для устрашения незваных гостей.