Виражи чужого мира
Шрифт:
— Я еще подумал, — оживился Найк, — пока я их отвязываю, нас нашпигуют железом, а огонь уже разгорался… А потом, когда бежал, старался петлять, чтобы ни в кого не попали.
— Знаешь, — произнесла я задумчиво, — тут у меня возникла идея — брать на задания третьего напарника… например тебя. Мы ведь тогда бы ни одного гада не упустили, всех уничтожили.
— Нет! — с ненавистью рявкнул конопатый, не дав Найку сказать в ответ даже слова. — Никогда! — Оглянулся на Тера и подозрительно процедил: —
— Не ори на моего напарника! — обозлившись, прикрикнула я на повелителя. — Ничего они не знали! Я же сказала — это моя идея!
— А мне нравится! — объявил вдруг Найкарт и поднял взгляд на сородича: — Дер, я остаюсь. Поезжай один. Таресса, где твой салат?
— Ты… — прошипел конопатый, глядя на меня с внезапной ненавистью, — ты мало еще над ним поиздевалась? Тебе нравится, чтобы за тобой бегала толпа мужчин и умоляла о любви? И как только хоть один сорвался с крючка, ты тут же торопишься снова взять его за горло?
Это было очень несправедливо. И оскорбительно. А еще обидно, грубо и вообще не про меня. Почему же мне стало так больно дышать?
А еще куда-то вдруг исчез Терезис. У меня возникло было подозрение… но тут боль стала еще сильнее, и это определенно не было моральной мукой.
Мне было по-настоящему больно, словно меня душила железная лапа неведомого чудовища, безжалостно впиваясь в кожу острыми когтями. Я застонала и схватилась одной рукой за шею, другой машинально продолжая прижимать к груди вазу с салатом.
И вот тут Найкарт вдруг сорвался с постели и, мелькнув перед моим взором полосатыми исподниками в стиле купальных костюмов восемнадцатого века, обрушился на что-то, находившееся за моей спиной.
В тот же миг мне стало легче, но за моей спиной сопело, рычало и топотало. Я резко вскочила со стула и развернулась, уже уверенная в том, что увижу.
И действительность не обманула моих самых страшных предположений. По полу катались и рычали трое мужчин, и снизу был мой напарник. На него навалился Эндерад, а завершал пирамиду Найк в своем сногсшибательном трико.
Однако долго любоваться этой картинкой я не намеревалась. Окинула взглядом комнату в поисках оружия и, одну секунду посомневавшись в выборе между вазой с салатом и большим глиняным кувшином, стоящим на подоконнике, предпочла кувшин. Все-таки салат мне почти родной…
Кувшин оказался довольно тяжелым, но меня это не остановило, я резко подняла его повыше и опрокинула на головы дерущихся, мстительно целясь в конопатого. Не то чтобы я собиралась облить только его, просто очень хотела, чтобы именно ему досталась основная часть бодрящего душа.
И ведь не промахнулась, это сразу стало видно. Даже очень наглядно. Вот только одно мне непонятно — зачем Найкарту нужно было целых пять литров кислого
Вернее, обожал. Теперь уже, похоже, совсем не любит. Никто из троих.
— Я думаю, вам нужно привести себя в порядок, — тоном самой взыскательной моей домработницы строго сообщила я и твердым шагом покинула комнату, до последней секунды стараясь не побежать и не захихикать.
И ведь выдержала!
Захохотала только тогда, когда плотно закрыла за собой дверь и рухнула на стоящую под окном скамейку. И минуты две еще всхлипывала, вспоминая, как замечательно выглядел этот салат из крутых магов и воинов под кисломолочным соусом.
Теперь, немного успокоившись, я постепенно начинала понимать, что произошло. Когда Эндерад меня оскорбил, Терезис почувствовал мою обиду и полез в драку. Ну и, разумеется, не справился. Похоже, пора мне Найку еще раз спасибо говорить.
Дверь, из которой я выскочила несколько минут назад, отворилась, и драчуны — чистые, сухие и даже полностью одетые, вышли в коридор, вежливо пропуская друг друга вперед и заботливо придерживая Найка.
— Можно пройти в свободную спальню, — сухо предложил Эндерад, в упор не замечая мою персону.
— Сюда? — так же преувеличенно вежливо поинтересовался Терезис и шагнул вслед за ним.
Я молча наблюдала за этой демонстрацией и спокойно ждала, пока они все войдут в комнату. Дождалась, вошли. Но дверь не захлопнули, молчаливо предлагая мне зайти последней. Я представила на миг, как я вхожу, оказываюсь под огнем оскорбленных взглядов… и поняла — не хочу.
Ни за какие коврижки. Все мое самоуважение вместе с гордостью и интуицией просто вопят, что этого делать ну никак нельзя.
Зато хочу есть. Нервное, наверное. Встала, прошла в спальню Найка, забрала свою корзинку — не пустую, разумеется, и гордо пошла прочь. Из комнаты, со второго этажа, из дома…
Попала почему-то не во двор, а в садик. Огляделась, заметила простенькую беседку со столиком и скамейками и поняла, что это как раз то, что мне сейчас нужно. Свежий воздух, тишина, запах цветов и моя корзинка.
— Ты чья будешь?! — строго спросила немолодая дородная женщина, едва я села и поставила на стол злосчастную вазу.
— Я магесса Таресса, — вздохнула я скорбно. — А у вас не найдется ложки? И чаю… если можно.
Ага, прям как в анекдоте: дайте водички, а то ночевать негде.
— Несу, несу! — так радостно пропела она, бросаясь прочь, что я даже засомневалась: а меня ни с кем не путают?
Женщина появилась через несколько секунд. Ловко расстелила на столе хрустящую новенькую скатерку, поставила графинчик с зеленоватым местным лимонадом, серебряные тарелочки, ложки, блюдо с горячими, запашистыми пирогами.