Вирелка дома?
Шрифт:
И вот, благодаря фингалу я узнал, что у меня есть преданный друг и что у Кати такая нежная рука.
Детство заканчивалось. Я стал больше времени уделять своему внешнему виду и как и большинство ребят в нашем классе да и во всей школе в целом , приобрел себе зеркальце и расческу, которыми порой пользовался прямо во время урока. Это была какая-то мальчишеская мода на зеркала и расчески. Девчонки нас за
Она постепенно превращалась в девушку. У нее явно стала прослеживаться грудь, на которой весело подпрыгивали две косы, когда она бегала на физкультуре, что стало меня почему-то приводить в волнение. Возникало непреодолимое желание погладить Катины округлости, но я пугался и стыдился этих своих желаний…
И все-таки детство не отпускало. Когда Калина заходил за мной и мы с ним съезжали с третьего этажа по перилам и выбегали во двор, где нас радостно встречали наши друзья-товарищи и всей гурьбой мы неслись за сарайки, чтобы там организовать очередную игру – восторг и радость охватывали меня и хотелось бегать, прыгать, просто озорничать и купаться в этом безмятежном детстве.
Играли в казаков-разбойников. Суть игры: разбиться на две команды – одна прячется, другая ищет, задача-поймать всех спрятавшихся или выведать тайный пароль у тех кого поймали. Для взятых в плен применяют разные "пытки" – щекочут, пугают паучком или жуком, червяка могут засунуть за шиворот или крапиву. Девчонки раскалывались сразу же при виде паука, чаще все сдавались уже от щекотки.
В этот раз нам досталось прятаться в нашем доме, то есть в подъездах, подвале, на чердаке и в таком духе. В этой игре была одна тонкость: если в начале игры кого-то поймали и он сдал пароль, то игра по сути заканчивалась, но остальные этого не знали и продолжали прятаться и получалось как в том известном анекдоте:
" Четвертые сутки скачет по прериям Неуловимый Джо, но не потому он не уловимый, что его поймать не могут, а просто он никому и на фиг не нужен!"
Мы с Калиной забрались на чердак в первом подъезде , чтобы затем пройти по крыше дома и выйти в третьем. Стоит уточнить, что ни чердак ни выход на крышу толком не запирались, правда на чердаке посередине была стена, разделяющая его на две части, поэтому чтобы добраться до выхода в третий подъезд надо было пройти по крыше, с крыши войти во вторую половину чердака и из нее уже спокойно добраться до цели.
Скажу откровенно, что это идея была Колькина – я вообще эти шляния-болтания по крышам не любил и попросту боялся, да и толком смысла в этом переходе из подъезда в подъезд для игры не видел. Но с Калиной спорить не стал –
Без проблем забрались на чердак – замок висел в душке, но не был защелкнут, прошли до середины чердака и через маленькую дверцу выбрались наружу.
Наш дом был четырех этажным, учитывая, что потолки в квартирах были трехметровые и плюс высота чердака – в общем, смотреть вниз было страшно. Крыша была двускатная, покрытая железом. По краям крыши шло ограждение из металлического прутка высотой где-то пол-метра. Ограждение было сплошь ржавым, в некоторых места повалено и вызывало ощущение полной ненадежности.
Не смотря на то, что угол наклона крыши был не очень крутой, у меня сразу ослабели ноги от страха, как только я выбрался из чердака на поверхность. Захотелось тут же лечь на конек крыши, а лучше спуститься назад на чердак и поскорей выйти на улицу, но сзади был Колька, поэтому пришлось все-таки кое-как продвинуться вперед, давая ему возможность вылезти наружу.
Калина всегда вначале делал, а потом задумывался: а правильно ли он сделал? Это его качество очень помогало ему в драке: он вначале вступал в драку, а уже потом разбирался, а в чем, собственно, дело? Честно говоря я в этом ему завидовал, так как у меня всегда получалось наоборот.
Вот и в этот раз, выбравшись из чердака, Колька бодро зашагал вперед по деревянному коньку, не за задумываясь об опасности. Его совсем не пугала высота. Обернувшись ко мне и увидев, что я в нерешительности топчусь на месте, он иронично спросил:
– Что, струсил?– это был его коронный вопрос,– иди, не бойся!
И я, чувствуя, как холодеет где-то в животе, мелкими шажками, чуть ли не волоча ноги, двинулся к нему.
Надо сказать, что стоял конец апреля и на крыше кое где еще лежали клочки серо-белого снега, да и кровля выглядела в некоторых местах довольно-таки мокрой и на вид скользкой. Кое-как я добрался до Калины, который в нетерпении слегка подпрыгивал на месте.
– Ну вот, видишь, совсем не страшно. Вот смотри,– и он вдруг повернулся в сторону края крыши и правым боком стал осторожно спускаться к ограждению.
– Коля, не надо!– в ужасе закричал я,
– Что ты все время боишься, здесь же забор,– бодро возвестил он, и вдруг левая нога у него поехала…
Она тут же подсекла правую, которая была ниже и Коля упал на левый бок. Тут же перевернувшись на живот он попытался руками за что-нибудь ухватиться, но крыша была гладкая, ухватиться было не за что. Какие-то секунды он лежал неподвижно, но когда попытался привстать, его медленно потащило к краю крыши.
– Вирелка! Держи меня!– вскричал Коля.
До сих пор он называл меня Вирелкой, как в раннем детстве, только когда сильно волновался или нервничал .
Я стоял оцепенев от ужаса, воля моя была подавлена, тело отказывалось повиноваться,
Конец ознакомительного фрагмента.