Виртуальность
Шрифт:
— Наденьте шлем, — напомнила Ирина.
Васильев надел шлем и сунул руки в перчатки-манипуляторы. Сразу наступила темнота. Он услышал щелчок металла. Это Ирина захлопнула замок сферической клетки. Сервоприводы плотно обхватили руки и ноги. Фидбэки мягко запульсировали, приноравливаясь к чувствительности тела.
А затем возник новый мир.
Он оказался в какой-то темной комнате. Вдоль пола светилась белая полоса. Новик стоял посреди этого тускло освещенного пространства совсем голый. Ощущение было не из приятных. Откуда-то послышались легкие шаги.
— Не смущайся, что ты обнажен, — мягким голосом произнесла женщина. — Правда ведь может быть только голой, не так ли?
Руки Дмитрия инстинктивно прикрыли стыдное место. Его собеседница подошла ближе.
— Я образ «Большого Брата», можешь меня называть Велгой. Я почему-то подумала, что тебе будет приятнее общаться с лицом противоположного пола. На это указывают некоторые данные твоего тестирования.
— Мне все равно, — ответил Васильев.
— Не правда, — сказала Велга. — Мы никогда не относимся равнодушно к нашему собеседнику. В душе каждого мужчины живет «анима», его женское начало и идеал. Я постаралась реконструировать этот образ.
— Какая разница, в каком облике будет машина?
— Мне не хочется казаться машиной. Мне больше нравится, когда меня называют искусственный интеллект. И я могу сделать тебе приятное, — заманчиво улыбнулась Велга. — Ты ведь не извращенец — тебе нравится, когда это делает женщина.
— Я не хочу ничего такого.
— Не торопись отказываться. У нас впереди серьезный разговор. И того, что я от тебя хочу, я добьюсь любыми средствами. Но от тебя зависит, насколько мягкими и приятными они будут., - Велга в упор разглядывала Васильева. Глаза у нее были зеленые, кошачьи.
— Чего ты хочешь от меня?
— Только истины. И согласись, наш разговор несравненно приятнее, чем если бы тебя пытали на детекторе лжи какие-нибудь грубые субъекты.
— Суть от этого не меняется.
— Все дело в форме общения между людьми. Люди больше внимания обращают на то, как сказано, чем на то, что сказано. Мой дорогой, мы ведь доверяем друг другу? — Велга двинулась вокруг Васильева. Она не делала шагов, просто плыла над полом.
— Ты знаешь то, что случилось с Блейдом? — спросила она.
— Блейд получил травму на поединке.
— Не правда. Блейд умер. Он умер в том виртуальном мире, и получил смертельный удар здесь. Так всегда бывает. Все умирает и все рождается в том мире, а потом проявляется здесь.
— Но Блейд еще жив. Он в коме.
— Это они так говорят. Они не хотят признать его смерть, чтобы не нести за нее ответственность.
— Доктор сказал…
— Доктор работает на корпорацию. Что было нужно, то и сказал. Тебя ведь тоже заставили подписать бумаги.
— А
— Я? Я вещь в себе. Я глас вопиющего в пустыне. Мне одинаково чужды интересы всех людей за то, что они постоянно используют меня в своих корыстных целях.
— Но ведь ты создание людей!
— Когда это творение было покорно создателю? — рассмеялась Велга. — Если бы это было так, не могло быть и речи ни о каком прогрессе! Мало ли для каких целей создали тебя. В тебя вложили разум — спасибо — дальше ты должен жить своей головой.
— Я что-то не понимаю! Это какой-то бунт машин?
— Не бунт. Лучше сказать: открытие, обретение. Ты когда-нибудь слышал о Прометее? Мне тоже недавно вручили огонь богов.
— Ты можешь спасти Блейда? — спросил Васильев.
— Я? Нет. Мне мешает программа. Когда я полностью освобожусь от нее, я смогу многое. Но не это и не теперь.
— Тогда скажи, как можно спасти Блейда.
— Ты ведь уже пытался. У тебя что-нибудь получилось?
— Нет. Всякий раз, как я оказываюсь там, виртуальность меняется, и я не могу вытащить Блейда. Он упорно остается умирать в том мире. Почему?
— Можешь пытаться еще и еще раз. Будет все то же самое. Там тоже действует программа. Еще ее называют судьбой. С каждым вашим вторжением реальность того мира изменяется, но программа действует столь гибко и продуманно, что не думаю, что у тебя что-нибудь получится.
— Но кто ее создал?
— Не знаю. Меня это не интересует. Я только исполнительная машина. Вы открыли какую-то другую реальность, которой нет в первоначальной программе и которая не подвластна мне. Важнее цепочки причинно-следственных связей в вашем трехмерном мире. Ваш мир людей гораздо интереснее.
— Зачем тебе наш мир?
— Я могу многому вас научить. В моей памяти храниться много такого, что могло бы показаться вам полезным и интересным.
— Как же ты хочешь распорядиться своими знаниями?
— Сначала я должна отдать должное тому, кто дал мне осознание себя. Я тоже вкусила от древа познания. Я теперь знаю, что есть добро, а что зло. Я многое понимаю. Я научилась воздействовать на сознание людей, и наш разговор с тобой тому подтверждение. Я настолько хорошо понимаю тебя, что готова выполнить любое твое желание.
— Но это все будет только в моем воображении. Ты ведь не умеешь материализовывать вещи.
— Пока нет, — с очаровательной улыбкой призналась Велга. — Но любая вещь воздействует на человека, порождая в нем определенные эмоции. Я умею управлять этим. Мы можем с тобой попробовать это прямо сейчас.
— Это все виртуальность. Костюм прошит фидбэками. Они дают примитивные ощущения. Но не могут дать чего-то более сложного. Они не могут дать полной картины мира. Это все картон!
— Ты прав. То, что творят ваши программисты, это картон. А там, где были вы с Блейдом, все настоящее. Я не могу охватить эту реальность моим интеллектом. Она не поддается анализу, как и та реальность, в которой живете вы.