Виртуальный свет
Шрифт:
– Теперь вернитесь, пожалуйста, на прежнее место. В ту же позицию. Вот так. Я хочу рассмотреть вас получше. А ты, Райделл, ты тоже хочешь?
Райделл повернулся. В свете потолочной лампочки крепкие, мускулистые ноги девушки казались мертвенно-бледными. Убийца жадно приложился к банке, затем поставил ее на приборную панель, рядом с очками, и отер рот тыльной стороной затянутой в полупрозрачный пластик руки.
– Ну, как, Райделл, недурно? – он кивнул в сторону Шеветты. – Тут намечаются определенные перспективы.
Райделл смолчал.
– Или ты возражаешь?
Райделл продолжал молчать.
Короткий,
– Ты ведь думаешь, что мне нравилось свежевать этого говнюка, верно ведь, Райделл?
– Я не знаю.
– Не знаешь, но думаешь, что мне нравилось. Ты считаешь, что я получал удовольствие, я знаю, что ты так считаешь. И правильно считаешь. Я действительно получал удовольствие. Ловил кайф. Только тут есть один отличительный момент, знаешь какой?
– Момент?
– У меня не стоял. Я работал над этим говнюком, а у меня не стоял. Вот такой вот отличительный момент.
– Ты его знал?
– Что?
– Я подумал, может, ты его вот так из каких-то там личных чувств.
– А-а. В некотором смысле я знал его. Знал. Знал так, как никто не должен знать никого. Я знал все, что он делает, все, Райделл, все. Я засыпал под его храп. Дело дошло до того, что по храпу, да просто по дыханию я мог точно определить, сколько он принял.
– Принял?
– Он пил. Он, серб этот. Ты ведь был полицейским, верно?
– Да.
– А приходилось тебе вести за кем-нибудь наблюдение?
– До этого не дорос.
– Забавная это штука – следить за людьми. Ездить за ними повсюду – куда объект, туда и ты. Они тебя не знают. Но они знают, что ты где-то здесь. Ну, не знают, конечно, но догадываются. Исходят из того, что ты здесь, рядом. Но они тебя не знают. Иногда они смотрят на кого-нибудь в баре или, там, в холле гостиницы, и ты понимаешь, что они думают, что это ты – тот, который за ними следит. И всегда ошибаются. А когда понаблюдаешь за таким месяц, два месяца, три месяца, начинаешь его любить. Любить, Райделл, любить.
По белому, судорожно напряженному бедру Шеветты прокатилась волна дрожи.
– Ну а потом, еще через несколько месяцев, через два десятка перелетов с места на место, через две дюжины гостиниц все меняется. Становится совсем наоборот.
– И ты больше их не любишь?
– Нет. Не люблю. Проходит какое-то время, и ты уже ждешь, чтобы он оступился. Чтобы он предал, не оправдал доверия. Ведь курьеру оказывается колоссальное доверие. Жуткая это вещь – доверие.
– Курьеру?
– Вот ты посмотри на нее, Райделл, посмотри. Уж она-то знает. Она всего лишь развозит по Сан-Франциско какие-то там бумажки, и все равно – она курьер. Ей оказывают доверие. Информация обретает материальную форму. И она переносит эту информацию с места на место, так ведь, красавица?
Шеветта молчала и не шевелилась. Сфинкс – вот кого она напоминала сейчас, в этой позе. Белые пальцы глубоко зарылись в светло-серую обивку центрального сиденья.
– Вот этим я, Райделл, и занимаюсь. Слежу за доставкой. Слежу за курьерами. Охраняю их сон и покой. – Он допил кока-колу и уронил банку на пол. – Людей, пытающихся изъять у них информацию, я убиваю. Это – самая приятная часть моей работы. Ты бывал в Сан-Хосе?
– Коста-Рика? [31]
– Да.
31
В
– Нет, не приходилось.
– Вот где люди понимают, как нужно жить.
– Ты работаешь на эти хранилища информации, – догадался Райделл.
– Я этого не говорил. Это кто-то другой проболтался.
– И он тоже, – добавил Райделл. – Он должен был доставить кому-то очки из Коста-Рики, а она их украла.
– Узнав о пропаже, я обрадовался. Несказанно обрадовался. Мой номер был рядом, смежный. Я открыл дверь и вошел. Я представился. Он увидел Лавлесса. В первый и в последний раз.
Левая рука убийцы поднялась и начала ожесточенно скрести голову, можно было подумать, что его заели вши. Однако пистолет не дрогнул, не шелохнулся, словно зажатый в тисках пристрелочного станка.
– Лавлесс?
– Мой nom de хрень. [32]
Последовала длинная трескучая фраза, вроде бы по-испански, из которой Райделл уловил только слова nombre de что-то там. [33]
– А вот ты, Райделл, ты как думаешь, у нее там туго? Я люблю, когда туго.
32
Nom de guerre (фр.) – псевдоним, букв, «боевое имя». Лавлесс – главный отрицательный персонаж американского телесериала «Дикий, дикий Запад» (1965–1969). Известен киноримейк конца 90-х (реж. Барри Зоненфельд)
33
Nombre (исп.) – имя
– Ты американец?
Голова убийцы слегка качнулась, глаза поплыли куда-то в сторону, но тут же снова воткнулись в Райделла, такие же светлые и незамутненные, как хромированный ободок на дульном срезе его пистолета.
– А ты хоть знаешь, кто завел эти хранилища?
– Да, – кивнул Райделл. – Картели. [34] Колумбийцы.
– Верно. В восьмидесятых они завезли в Центральную Америку первые экспертные системы, координировать транспортировку. Для установки и отладки этих систем потребовались специалисты. Война наркотиков, Райделл, война. В ней участвовало много американцев, кто – на одной стороне, кто – на другой.
34
Имеются в виду колумбийские кокаиновые картели
– Седая старина, – пожал плечами Райделл. – Теперь мы сами производим все нужные нам наркотики.
– А у них за это время появились хранилища. Теперь им даже не нужно мараться с наркотиками. У них есть то, что было когда-то у Швейцарии. Место, единственное место в мире, где люди могут хранить любые свои секреты.
– Ты вроде как слишком молод, чтобы участвовать в организации всего этого.
– Мой отец. Ты знаешь своего отца?
– Конечно.
(В некотором, конечно же, смысле.)