Виртуоз (в сокращении)
Шрифт:
— Нам говорили, что ты не из болтливых. Похоже, так оно и есть.
— Чего ты так долго? — спросил мужчина, сидевший за столом. Акцент у него резал слух сильнее, чем у первого. Я слушал его, и мне казалось, что я вдруг очутился на бруклинском перекрестке. Мысленно я прозвал его Бруклином. Я понимал, что настоящих имен этих двоих не узнаю никогда.
Вместо ответа я поднял руку, оттопырил большой палец и поводил им из стороны в сторону.
— Попутки ловить пришлось? Шутишь, что ли?
Я вскинул вверх обе руки. Даже не думал, ребята.
— Дерьмовый у тебя видок, — скривился первый. — Может, сходишь в душ?
Душ был бы сейчас в самый раз.
— Сегодня наш последний шанс, — сообщил Манхэттен. Такое прозвище я дал тому, кто был у них за главного.
— Тип, которого мы пасем, завтра утром возвращается, — добавил Бруклин. — Упустим время сегодня — вся поездка псу под хвост.
Я кивнул: усек, ребята. А от меня вам что нужно?
— Ты правда можешь вскрыть его сейф? — спросил Манхэттен.
Я снова кивнул.
— Это все, что мы хотели знать.
Бруклина мой ответ не убедил, но выбора у него не было. Им уже осточертело ждать медвежатника. Этим медвежатником, взломщиком сейфов, был я.
Через три часа, когда зашло солнце, я сидел на заднем сиденье фургона с надписью «Элитный ремонт». Манхэттен вел машину, Бруклин устроился рядом с ним и поминутно оборачивался ко мне. Эти двое подготовились, как могли, — взяли на себя всю беготню, разведали все про нашу цель, спланировали дело от начала до конца. А меня вызвали в последнюю минуту как специалиста. Солидности мне не прибавил ни подбородок, до сих пор незнакомый с бритвой, ни моя дурацкая немота.
Насколько я мог судить, мы направлялись к фешенебельным кварталам — видно, к Мейн-лейн, о которой я был наслышан. Там, в пригородах к западу от Филадельфии, селилась старая денежная аристократия. Наконец мы свернули с шоссе. Каждый следующий особняк, мимо которого мы проезжали, был больше и роскошнее предыдущих, но нас никто и не думал останавливать. Тем и хороши особняки потомственных богачей: их выстроили задолго до того, как было придумано выражение «охраняемый коттеджный поселок».
Манхэттен свернул на длинную подъездную аллею, миновал место, где она делала петлю, приближаясь к входной двери, обогнул дом и остановился возле большой мощеной площадки и гаража — судя по виду, машин на пять. Мои спутники надели хирургические перчатки. Пару, которую выдали мне, я сунул в карман. В перчатках я еще никогда не работал и экспериментировать не собирался. Манхэттен бросил взгляд на мои голые руки, но промолчал.
Мы вышли из фургона и направились к задней двери. Едва мы приблизились к дому, сработали датчики движения, включился свет, но никто и ухом не повел. Свет просто нас приветствовал. Сюда, джентльмены. Позвольте, я вас провожу, куда вам надо.
У двери мои спутники остановились, явно в ожидании, когда я докажу, что знаю толк в своем деле. Из заднего кармана я вытащил кожаный футляр и приступил к работе. Выбрав вращатель, я ввел его снизу в замочную скважину. Затем взял тонкую отмычку и занялся штифтами замка. Переходя от одного штифта к другому и продвигаясь вперед, я подталкивал каждый ровно настолько, чтобы он коснулся линии среза. Я знал, что в таких домах ставят замки с грибовидными штифтами, а может, даже и с зубчатыми. Перебрав все промежуточные положения штифтов, я снова прошелся по ним, подталкивая каждый еще на долю дюйма, не ослабляя нажим вращателя и не думая больше ни о чем.
Один штифт на месте. Два. Три. Четыре. Пять.
Я почувствовал, как поддался весь цилиндр замка, надавил на вращатель сильнее, и вся конструкция
Манхэттен оттолкнул меня и направился прямиком к пульту сигнализации. Чтобы действовать дальше, ее следовало отключить. У электронной сигнализации слишком много слабых мест. Магнитные датчики на дверях или окнах можно обмануть. Саму систему отключить от выделенной телефонной линии. Да что там, можно даже договориться с оператором, который принимает сигналы на пульте охранной компании. Если в цепочке есть человек, владеющий информацией, провернуть дело еще проще. Особенно если этот человек получает жалкие гроши.
Но мои двое напарников откуда-то знали самый простой способ обойти сигнализацию — ввести правильный код доступа. Видно, у них был свой человек в доме. Может, уборщица или еще кто-нибудь из прислуги. Не знаю, как они добыли код, но Манхэттену понадобилось всего пять секунд, чтобы отключить всю систему.
Манхэттен показал нам поднятые вверх большие пальцы, и Бруклин свалил, ушел стоять на стреме. А я проследовал за Манхэттеном по самому шикарному дому, какой видел в жизни. Гигантский телевизор и кресла, в которых можно утонуть. Битком набитый бар с бокалами, подвешенными на особой полке, стойка, зеркало, барные табуреты, все дела. Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору и свернули в хозяйскую спальню. Нашей целью была одна из двух больших гардеробных, где вдоль одной стены висели ряды дорогих темных костюмов, а вдоль другой — столь же дорогая повседневная одежда. Манхэттен осторожно сдвинул в сторону вешалки с костюмами. Я увидел в стене неясные очертания прямоугольника. Манхэттен надавил на него, и дверь открылась. За ней обнаружился встроенный сейф.
Манхэттен посторонился, пропуская меня. Опять наступила моя очередь.
Мне повезло, что кое о чем Манхэттен даже не догадывался. За всю свою короткую жизнь я ни разу не вскрывал встроенные сейфы. Я тренировался на обычных, напольных, к которым мог прижаться всем телом и почувствовать, правильно действую или нет. Как часто повторял Призрак, обучая меня, — это все равно что соблазнять женщину. Надо только понять, как прикасаться к ней. Знать, что происходит у нее внутри. Но как это сделать, если из стены торчит только ее «лицо»?
Я встряхнул руки, прежде чем подступиться к дисковому замку. Но прежде я дернул ручку сейфа, убеждаясь, что он и вправду заперт. Да, заперт.
Заметив эмблему изготовителя из Чикаго, я набрал две пробные комбинации — те самые, которые задают заранее, отправляя сейфы к покупателю. Вы не поверите, но далеко не все покупатели удосуживаются сменить код.
Но мне и на этот раз не повезло. Сознательный хозяин сейфа задал свою комбинацию. Значит, пора было браться за работу.
Я прислонился к стене, прильнул щекой к дверце сейфа. Нашел «зону контакта». После этого я до отказа повернул все диски сначала в одну сторону, затем в противоположную, считая изменившиеся звуки.
Один. Два. Три. И тишина. Задействовано три диска.
Я снова выставил для всех дисков нули. Затем прижался к «зоне контакта». Начиналось самое трудное, точнее, почти невозможное. Поскольку идеально круглых дисков не бывает, как и двух дисков абсолютно одинакового размера, при контакте с открытым пазом меняется еле уловимый звучок. Это неизбежно, как бы качественно ни был изготовлен сейф. Поэтому, когда приближаешься к пазу и внимательно прислушиваешься, можно заметить, что звук слегка изменился. У хорошего сейфа разница в длительности звуков — меньше не бывает…