Вирус бессмертия (сборник)
Шрифт:
Профессор Шуммер заявил, что Америка, некогда страна объединенных усилий, ныне являет собой бурлящий рассадник свирепствующих индивидуалистов, бунтарей, разбогатевших, как на дрожжах, мастеров стасиса, всякого рода минитменов, силой увлекающих страну все дальше и дальше от прежнего состояния.
Эта страна, сказал доктор Шуммер, сейчас нуждается в согласованности стремлений, единстве цели и устранении разногласий. Но, закончил он, противодействие слишком сильно. Направление общественного развития, как и направление морского прилива, не может быть изменено на обратное усилиями человека. Остается только съежиться
Боб Шоу
Встреча на Прайле
Перевод с англ. Н. Колпакова
Кендар ждал несколько тысяч лет, прежде чем увидел второй космический корабль. На первом его привезли и оставили на этой планете, где не было даже признаков пищи, где два раскаленных солнца семнадцать месяцев в год непрерывно изливают потоки света, так что скалы расплавляются и растекаются черными реками. Если бы не способность Кендара изменять свое тело, он давно бы умер от голода, жажды и зноя. В сущности он и так был почти мертв, и ему ничего другого не оставалось делать, как ждать.
И он ждал.
— Держу пари на десять стеллеров, — заметил Сарджнор своему напарнику Войсею, — что мы увидим корабль с вершины этого холма.
— Как, уже?!
Войсей беспокойно заерзал в кресле и принялся крутить верньеры на локационной установке.
«Ничего себе «уже»!» — подумал Сарджнор. Ему казалось, что прошла сотня лет с тех пор, как корабль-матка выбросил шесть своих съемочных модулей на южном полюсе этой черной планеты, а потом взмыл обратно в небо, чтобы, сделав полвитка, опуститься на северном.
На выполнение всего маневра кораблю понадобились какие-то полчаса, а людям в модулях пришлось потеть под тройной перегрузкой двенадцать дней, пока их машины бороздили поверхность планеты.
Машина достигла вершины холма; горизонт — линия, отделяющая звездный мрак от мертвого мрака планеты, — отодвинулся, и Сарджнор увидел в милях пяти от себя сверкающие огни, отбрасываемые «Сарафандом» на равнину.
— А ты, Дейв, оказался прав, — сказал Войсей (Сарджнор усмехнулся, заметив нотку уважения в его голосе). — Надо полагать, мы раньше всех вернемся на корабль. Что-то я не вижу огней других кораблей.
Сарджнор кивнул. Строго говоря, все шесть модулей должны были находиться на одинаковом расстоянии от корабля-матки, образуя идеальный круг. Так оно и было на большей части пути, где аппараты жестко выдерживали график съемки, чтобы данные, передаваемые ими на матку, всегда приходили с шести равно удаленных точек. Любое отклонение от графика могло повлечь за собой искажения на карте планеты, составляемой на доске корабельной вычислительной машины. Радиус охвата каждого съемочного модуля равнялся пятистам милям. И когда до матки оставалась половина этого расстояния, работу можно было считать законченной. Давно уже стало неписаной традицией на последних милях устраивать нечто вроде гонок — с шампанским
Модуль Пять, аппарат Сарджнора, только что пересек низкую, но обрывистую гряду холмов, и Сарджнор полагал, что, по крайней мере, еще двум модулям придется потерять время на преодоление этого препятствия. Что ж, было бы здорово закончить выигрышем шампанского службу в картографическом управлении.
Из динамика загремел голос капитана Эвмука, находившегося на борту корабля-матки.
— Говорит «Сарафанд». Всем модулям геодезической съемки остановиться. Выключить моторы и не двигаться с места до особого распоряжения. Это приказ!
Не успел голос Эвмука замереть, как радиомолчание взорвалось: модули, словно вспугнутые, враз заговорили, и из громкоговорителя посыпались сердитые возгласы.
Модуль Пять как ни в чем не бывало продолжал во мраке идти вперед.
— Видимо, ошибка вышла какая-то, — сказал Сарджнор, — но ты, Войсей, лучше притормози машину и заглуши моторы.
— Зачем? Этот Эвмук просто чокнулся! Что там еще за беда могла приключиться?..
Без всякого предупреждения ультралазерная вспышка с «Сарафанда» расколола ночь на сверкающие осколки, и склон холма перед пятым модулем вздыбился к небу. Войсей резко нажал на тормоза, и машина, пробуксовав немного, остановилась у сверкающего края траншеи, оставленной ультралазером. Упавший сверху осколок камня дробно и оглушительно застучал, скатываясь по крыше, затем наступила мертвая тишина.
— Говорит «Сарафанд»! — вновь загремело в репродукторе. — Повторяю: ни один съемочный модуль не должен делать попыток подойти к кораблю. Каждого, кто нарушит приказ, я буду вынужден уничтожить!
Сарджнор нажал на кнопку радиопередатчика.
— Алло, Эвмук. Говорит Сарджнор, модуль Пять. Капитан, может быть, вам лучше сообщить нам, в чем дело…
Наступила небольшая пауза, затем Эвмук заговорил снова:
— На картографическую съемку планеты отправилось шесть модулей, а теперь их семь. Вряд ли нужно добавлять, что один лишний.
Тревога, словно судорога, прошла по телу Кендара. Он внезапно осознал, что допустил оплошность. Он испугался вовсе не потому, что пришельцы обнаружили его раньше времени, или потому, что у них было более мощное оружие, чем у него.
Ошибка его была в другом: он дал возможность машине, чей внешний облик скопировал, подойти к космическому кораблю достаточно близко, чтобы ее заметили с борта.
Тревога Кендара улеглась, когда он уловил волны страха и замешательства, исходившие от людей в машинах. Существа с подобной психикой никогда не вызывали у него серьезных затруднений. Он остановился, как и они, посылая вперед луч света и время от времени испуская серию радиоволн: на той же частоте, что пришельцы, модулированную их речевой вязью.
На то он и был Кендаром, самым умным, самым способным и самым одиноким существом во Вселенной. Все, что ему нужно было делать сейчас, так это ждать.
Двенадцать человек говорили одновременно. Шесть команд пытались осознать сообщение Эвмука.
Седьмой модуль появился на планете, где нет никакой атмосферы, на планете, которая не только абсолютно безжизненна, но и стерильна в строгом смысле этого слова. Ни один из самых стойких вирусов не мог бы остаться в живых под лучами двойного солнца Прайлы 1. Эвмук снова вышел в эфир.