Вирус «Reamde»
Шрифт:
Из одного конца кафе исходило странное свечение. Чонгор не сразу сообразил, что наступило утро.
Инспектор Фурнье очень удивился и слегка подосадовал, узнав, что Оливия решила рвануть в Ванкувер, не поставив его в известность. Она чувствовала, как ему хочется чуть более строгих миграционных законов в Содружестве, чтобы любознательные британские шпионы не скакали запросто через границу туда-обратно. А тут еще пятница: инспектор, похоже, имел планы на вечер, если не на все выходные. Теперь же он, по крайней мере формально, был обязан принимать гостью.
– Где вы сейчас? – спросил
– Жду в очереди на границе.
Судя по электронному табло, еще десять минут – и она в Канаде, то есть сразу в пригороде Ванкувера, а через час – в центре. Это не очень хорошо. Спустя пятнадцать секунд после первого разговора с Фурнье Оливия поняла, что ехать надо немедленно, и поехала, никого не предупредив, даже своих фэбээровцев, – это отняло бы слишком много времени. Ввести всех в курс дела она планировала уже из машины, но в итоге забыла, поскольку занялась Ричардом, дядюшкой Мэном, Шеймусом и таинственным Чонгором. Еще бы Фурнье не злился: два часа как закончился рабочий день, а он до сих пор в офисе, откладывает ужин, мечтает о бокале вина да еще любезно звонит ей сообщить последние новости и тут узнает, что она, оказывается, как раз въезжает в Канаду.
– Знаете, мне всего лишь нужно устроиться в Ванкувере, чтобы при первой возможности пойти по следу.
– Откровенно говоря, никакой это не след, – заметил инспектор. – А первая возможность появится только в понедельник, поскольку – вуаля! – наступил уик-энд.
Она решила пока не настаивать.
– Есть какие-нибудь новости?
– Это был отряд из двух проводников и трех охотников на джипе со всей подобающей экипировкой. Ушли одиннадцать дней назад, хотя собирались на неделю. То есть они перебрали четыре дня, и от них ничего не слышно.
– Кажется, в первый раз вы говорили, что они пропали десять дней назад.
– Возможно, вы так меня поняли, хотя я этого не говорил. Что-то могло случиться самое раннее одиннадцать дней назад, самое позднее – четыре.
– Понимаете, самолет, который я ищу, сел тринадцать дней назад.
– Даты не сходятся, – заметил инспектор.
– Если на пару дней они залегли на дно…
– Где? И почему нет следов посадки? И их залегания на дно?
Тишина. Оливия проехала чуть вперед и встала на красный сигнал: она – следующая.
Как поступил бы Джонс, если бы застрял к северу от воображаемой линии?
А если бы у него был джип с туристским снаряжением?
Джонс годами жил в афганской глуши, а по сравнению с теми горами здешние Каскадные – детский сад.
– Он совершенно точно в Канаде. Если, конечно, еще не пересек границу.
Фурнье вздохнул.
– Раз вы думаете, что пересек, почему сами не ждете к югу от нее?
– Потому что мне остается только идти по его следу, а найти этот след я смогу именно в Канаде.
Молчание. Оливия представила, как Фурнье снимает очки и трет уставшие глаза, мечтая о бокале вина.
Загорелся зеленый, передняя машина плавно въехала в другую страну.
– Больше не могу говорить, пересекаю границу.
– Bienvenue а Canada [12] , мисс Галифакс-Лин, – сказал инспектор и повесил трубку.
К Ждоду только что присоединился один из любимых персонажей Корваллиса – скиталец-к’Шетрий, пару дней назад вступивший в Охристую коалицию. Корваллис
12
Добро пожаловать в Канаду (фр.).
– Он выступает, – объявил Ричард компьютеру – другого способа общаться с Си-плюсом не осталось. После кончины блютуса та же судьба постигла и телефон, а если человек шесть часов ходит в ведро, то искать зарядник у него тем более нет времени. Однако пока Кловер (так звали невероятно везучего персонажа Корваллиса) находился неподалеку от Ждода, Корваллис мог слышать все, что говорит Ричард, правда, не своим голосом, а внушавшим священный трепет гласом Ждода.
– Вижу, ты перестал называть его мелким засранцем, – сказал Кловер гнусавым и высоким, совсем не Корваллисовым, голоском, к тому же с ирландским акцентом – американцы часто выбирали его для своих героев, чтобы получалось совсем как в кино.
– Ну да. Какой же он мелкий засранец, если собрал армию в тысячу двести прокачанных персонажей и выставил в боевом порядке вдоль линии спланированного марш-броска? Признаю, я не понимал, почему он медлит возле пещеры. Не думал, что он подготовил целый блицкриг.
– А ты видел его кавалерийские маневры?
– Да видел я, видел.
– Неплохо придумано, – промямлил Кловер.
– Прежде чем ты окончательно разомлеешь от восхищения этим сукиным сыном-вирусописакой, хочу напомнить: у него есть данные о моей племяннице.
Кловер виновато засопел и спросил:
– Чем могу помочь?
– Сообщай мне, сколько он нахапал золотых слитков. Нет, лучше сразу переводи в доллары.
– Сто пятьдесят. Долларов.
– Это туфта. Так, подвернулось. За дело он еще и не брался.
– Согласен. Что-нибудь еще?
– Обзвони приятелей, собери прокачанный отряд. Только не такой большой, как у Тролля, – пару десятков ребят с головой на плечах.
– Легко.
– Будешь готов – дай знать. Попробуем напасть с фланга – посмотрим, как он отреагирует. А я стану наблюдать сверху.
– Словно бог с Олимпа.
– Думаешь, это помешает?
– Помешает ли ветеранам Т’Эрры сознание того, что они идут в бой под оком Ждода? Вряд ли.
– Хорошо.
– Кстати, уже тысяча триста долларов.
Зула давно перешла грань, за которой никакие действия моджахедов не могли ее удивить, а тем более шокировать. Видимо, с любыми радикалами – талибами, национал-социалистами или членами «Сендеро Луминосо» – всегда так: едва они отбрасывают приличия, едва отказываются от чувства меры, как тут же начинают соревноваться, кто в этом плане круче. Выходит сплошная комедия. Если не обращать внимания на последствия. Так или иначе, возле сидящей на цепи Зулы моджахеды поставили походную плитку, сумки-холодильники, воду, пакеты с продуктами и стали ждать, что она будет готовить им еду и мыть посуду.