Вирус «Reamde»

Стивенсон Нил Таун

Уже смеркалось, когда путь преградили два больших пса, которые сочли велосипедистов опасными чужаками. Каждый весил примерно с Оливию. Один смахивал на ньюфаундленда, про другого она бы сказала, что это наполовину, если не целиком, волк. Впрочем, оба были в ошейниках и явно хорошо кормленные.

– Не смотри им в глаза, – посоветовал Соколов, слезая на землю и ставя велосипед между собой и псами. – Развернись в другую сторону, будет плохо – уезжай.

Оливия, не чувствуя ни малейшего желания геройствовать, послушно развернула велосипед и замерла наготове. Соколов оставался на прежнем месте. Она понимала, что он легко может застрелить обеих собак из пистолета, но не хочет портить отношения с их владельцами.

Собачий лай наконец привлек внимание

хозяина, который выехал из ворот ближайшего участка на квадроцикле. Оливия подумала, что пешком он не вышел, потому что при таком весе ему трудно устоять на ногах. Хозяин собак был вооружен (по меньшей мере) большим складным ножом и пистолетом, висевшим в кобуре на боку. Он принялся кричать на собак, однако унять их оказалось не так-то просто. Потребовалось много сердитых окриков, чтобы восстановить иерархию и принудить их к подчинению, прежде чем псы перестали лаять и сели. Все это время мужчина пристально наблюдал за Соколовым и, в меньшей степени, за Оливией.

Оливия не знала, как эти люди относятся к расовому вопросу. Сегодня она видела куда больше индейцев, чем азиатов, и догадывалась, что здесь ее могут принять за индианку. Однако хозяина явно беспокоили не монголоидные черты – по крайней мере они не усилили его изначальную враждебность.

Как он отреагирует на мужчину с сильным русским акцентом, нельзя было даже гадать.

Оливия оставила велосипед на середине дороги, подошла к Соколову и взяла его под руку. Женщина под защитой крепкого уверенного мужчины совсем другой организм, нежели женщина сама по себе. Стараясь как можно достовернее имитировать американский выговор, она сказала:

– Мы ищем дом Джейка Фортраста. Он пригласил нас в гости.

Это все изменило. Хозяин, представившийся Даниилом («как в Книге пророка») и слышать не захотел о том, чтобы они продолжали путь на велосипедах. Он заехал обратно на участок и через минуту выкатил оттуда на дизельном грузовичке. Соколов забросил велосипеды в кузов и сам влез туда же, Оливия села с Даниилом в кабину. По разговору у нее создалось впечатление, что ехать далеко, но оказалось – всего несколько миль, правда, не простых – дорога становилась все круче и ухабистее, усиливая ощущение близости конца света. Потом грузовик проехал по узкой полосе между бурной рекой и гранитным обрывом, по которому ручьями сбегала талая вода. Впереди открылась долина примерно в милю шириной, с четырьмя хуторами на берегу озерца или пруда, появившегося здесь, как догадалась Оливия, из-за бобров. В воде отражалась одинокая гора; она была так близко, что все дома практически стояли у ее подножия.

Бобровый пруд опоясывала грунтовая дорога. Еще одна дорога уходила между двумя хуторами в лес на юго-восточном склоне горы. Даниил двинулся по ней на самой низкой скорости, не забывая дружески махать всем детям, собакам и взрослым, которые его замечали.

Пейзаж резко переменился. Здесь было прохладнее, более сыро, сильнее пахло кедрами. Через несколько сотен метров дорогу перегораживали крепкие бревенчатые ворота, к которым было прибито несколько документов, запаянных для сохранности в прозрачный пластик. Оливия глянула на них лишь мельком, пока открывала щеколду на воротах, – Даниил заверил, что это не возбраняется. Один из документов представлял собой Конституцию США с несколькими пунктами, выделенными желтым маркером, другой был чем-то вроде манифеста для просвещения федеральных агентов, которые вздумали бы явиться сюда за налогами или за данными переписи. Имелись также любимые изречения из Библии и цитаты из свода законов штата Айдахо, где точно указывалось, что гражданин вправе и что не вправе делать при защите своего жилища от чужаков.

Все это довольно сильно пугало, и, вероятно, Оливия не посмела бы въехать сюда без местного проводника. Однако Даниил, по всей видимости, считал, что преодолеть все линии Джейковой обороны можно, если хорошенько побибикать. На звук клаксона выбежали собаки. Оливия закрыла ворота за грузовиком и запрыгнула на задний бампер. Соколов втащил ее в кузов

за миг до появления собачьего эскорта. Дальше ехали еще мили две – Джейк явно не считал, что ворота надо ставить близко к дому. Дорога обогнула скалистый выступ, и показался сам дом, довольно высокий и узкий для обычного бревенчатого. Он стоял на противоположной стороне ручья за мостом из бревен и досок. Грузовик проехал по мосту и вырулил к задней стороне дома. Отсюда и до лесистого склона горы была площадка в несколько акров с загонами для скота, огородами и служебными постройками.

Из дровяного сарая выглянул подросток с топором, на крыльце показалась женщина в длинном платье, из-за угла дома вышли Джейкоб и Джон Фортрасты, на ходу вытирая руки от смазки.

– Подобрал тут двух беспризорных, – хохотнул Даниил, указывая большим пальцем на кузов грузовика.

Поскольку машина уже остановилась, Оливия встала, держась за борт. Автоматические прожекторы включились от тепловой сигнатуры грузовика и осветили ее лицо, согревая кожу. Она уже собиралась назваться, когда Джейк воскликнул: «Это Оливия!» – видимо, сообразил, что Джон с его плохим зрением не узнает ее в резко вспыхнувшем свете. Удивительно было, что для братьев она «Оливия», как будто они давно и близко знакомы.

– О! Привет, Оливия! – воскликнул Джон. – Кто ваш друг?

– Долго объяснять. Но здесь он потому, что хочет помочь Зуле.

– В таком случае он и наш друг, – отвечал Джейк. – Добро пожаловать на ручей Сухого Закона.

День 21

Ричард заснул легко, а часа через два проснулся от острых угрызений совести. Музы-Мстительницы настигли его и теперь наверстывали упущенное. С ними в маленькой палатке стало очень тесно.

Вряд ли моджахеды утром его убьют – в таком случае они покончили бы с ним вчера и сэкономили целую кучу нейлоновых стяжек. Скорее всего они потребуют, чтобы он вел их старой контрабандистской тропой к горе Абандон и ручью Сухого Закона, а значит, должны будут снять путы. Тогда у него появится возможность сбежать.

Надо бы отыскать такое место, где можно оторваться сразу и так, чтобы потом не выследили.

Киногерой спрыгнул бы вчера с обрыва в Американский водопад и после нескольких секунд захватывающего ожидания вынырнул ниже по течению. Ричард знал, что с водопадом этот фокус не прокатит, а вот дальше по реке есть пороги, где может получиться.

Беда в том, что их путь лежит не совсем вдоль реки. Она течет на юго-запад, а им надо забирать восточнее. Сегодняшний маршрут таков: с милю по восточному берегу, затем вверх по бесконечному склону, дальше по гребню выше кромки лесов, через глыбовую осыпь на западном отроге, а оттуда уж вниз, к ручью Сухого Закона. На этом пути единственный способ сбежать – призвать на помощь гравитацию и съехать либо скатиться со склона. На песчаной дюне или на снежнике это было бы даже весело, по крайней мере – осуществимо, а здесь приведет лишь к мучительной смерти от переломов и внутренних кровоизлияний.

И все равно он продолжал думать о побеге, поскольку это был единственный способ отогнать Муз-Мстительниц. Ричард охотно соглашался с их исходным посылом: если он ведет банду вооруженных террористов к дому, где мирно живут его близкие, то о собственной жизни можно не думать вообще.

Самое очевидное решение – завести моджахедов куда-нибудь не туда, однако это быстро откроется: Джонс хорошо подготовился. Очевидно, он подробно допросил Зулу, проштудировал страничку Ричарда в Википедии, распечатал гугловские космоснимки и прекрасно знает, где они сейчас находятся. И, кстати, мог бы добраться отсюда до Покателло без посторонней помощи. Это наводило Ричарда на мысль, что его оставили в живых не как проводника, а как заложника, которого можно медленно казнить перед веб-камерой. Он уже видел ютюбовскую страничку: Додж на коленях с мешком на голове, Джонс с ножом у него за спиной, а ниже строчка за строчкой больших букв и восклицательных знаков – тысячи комментов от каждого вонючего придурка на земном шаре.