Вирус смерти
Шрифт:
Видимо, я комментировал происходящие события вслух, так как мне не удалось вылететь из пещеры и утонуть в этом чертовом болоте. Капитан поймал меня за правую ногу в самый последний момент. Никогда не считал себя гибким человеком, но я извернулся змеей и вцепился обеими руками в канат, полностью забыв про жуков.
И совершенно напрасно! Всего через секунду я услышал в своих наушниках красочную речь Тода о том, что нужно тщательно стряхивать с себя дерьмо, прежде чем заходить в гости.
Один из этих уродов висел у него
Капитан орал вовсе горло, отбиваясь от этой твари второй ногой и вспоминая всех моих родственников вплоть до Адама.
Наконец, ему удалось сбить с себя жука и тот камнем рухнул вниз. Мне очень хотелось убедиться, что он увяз в болоте, но я не успел удовлетворить свое любопытство. Гора ходила ходуном и я уже начал опасаться, что Джозеф с посадочным челноком приказали долго жить, оставив нас в полном одиночестве.
Но нет: я услышал шум двигателей и, подняв голову, обнаружил челнок, висевший в десяти ярдах над нами. Из его приоткрытого люка выпал канат и мы с невероятным трудом умудрились за него ухватиться.
Сквозь лобовое стекло капсулы я увидел перекошенное от ужаса лицо Джозефа и понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Наш второй пилот был конченым флегматиком, — вывести его из себя было совершенно невозможно. И, если уж он скорчил подобную мину, то наше дело — дрянь!
Забираясь по канату в капсулу, я краем глаза заметил, что гора, содрогаясь, поднимается из болота…
Но окончательно я постиг происходящее только в кабине челнока. В ста ярдах перед нами шевелились два огромных пучка щупальцев с массой желтых змеиных глаз. И все это росло из отвратительной бугристой морды величиной с футбольное поле.
Чудовище поднялось над болотной жижей и протянуло к нам свою бездонную зубастую пасть, с краев которой стекали водопады жидкого ила…
За нашими спинами захлопнулся люк, и Джозеф резко рванул штурвал на себя. Капсула взмыла с таким ускорением, что мы с Тодом, не успев занять свои места, повалились на пол, не в силах даже пошевелиться. Челнок уходил вертикально вверх и, только набрав огромную высоту, завис в воздухе.
Капитан, чертыхаясь, поднялся с пола, потирая ушибленный локоть. Сев в кресло, он взял в руки второй штурвал и переключил управление на себя. Мы с Джозефом не успели и рта открыть, как он вошел в крутое пике и, пролетев над гигантской змеей, всадил в нее ракеты от морды до самого кончика хвоста.
Волны огня и дыма неслись нам вслед. Капсула содрогалась от мощных взрывов, по капитан продолжал давить на кнопку, пока не кончился боезапас. Только после этого он набрал высоту и пошел на разворот полюбоваться зрелищем устроенной им оргии.
Дождь затушил пламя и прибил дым. Нашему изумлению не было границ: среди ила и грязи, извиваясь всем телом, лежало абсолютно нетронутое чудовище. С тем
Дав волю своему языку. Тод направил челнок на орбиту, где нас поджидал звездолет.
Мы уже поднялись в верхние слои атмосферы, когда прозвучал сигнал тревоги. Бросив взгляд на приборы. Джозеф сказал, что на капсуле произошла утечка воздуха.
Давление резко падало, и вскоре нам пришлось надеть гермошлемы. Капитан оторвал маленький клочок бумаги и подбросил его вверх. Он поплыл к задней стене кабины и прилип к ее поверхности. Затем он смялся в комок и вылетел наружу сквозь крохотное отверстие, растущее прямо на глазах. Я нагнулся к нему и только тогда заметил острое кривое лезвие, которое просунулось внутрь и отрезало от обшивки еще один кусочек металла…
Это был жук.
Как он оказался на поверхности капсулы и сумел удержаться на ней во время полета, до сих пор остается для меня загадкой. Это самая цепкая, живучая и сильная тварь, что мы до сих пор видели. Но в тот момент нам было не до философских рассуждений.
Джозеф бестактно отпихнул меня от дыры и просунул в нее ствол своего автомата. Прогрохотала очередь, сопровождаемая визгом рикошетирующих пуль. Хотя они и не смогли уничтожить жука, они сорвали его с обшивки челнока и сбросили вниз.
Я не мог не ухмыльнуться, видя недоумение в глазах нашего пилота. Я-то видел этих тварей вблизи и помню, что взрывы наших: гранат причинили им не больше вреда, чем стакан холодной воды.»
Несколько страниц журнала было безжалостно вырвано.
«Бедный капитан!
Если бы мы только знали, чем все это закончится. Все наши попытки спасти свои жизни на этой планете не имели ни малейшего значения. Уж лучше бы мы погибли прямо на ней! По крайней мере, эта смерть была бы достойной человека.
То, что творится сейчас, напоминает отвратительный фильм ужасов…
После того, как я удалил из раны капитана всю слизь и сделал ему инъекцию антибиотика, я надеялся, что все будет в порядке.
Увы! У Тода начались какие-то странные судороги, сопровождаемые сильным жаром. Что-то происходило с его глазами, и он кричал, что вокруг него только черная тьма. Он все время твердил какие-то координаты и бредил тем, что смог бы вывести наш корабль из ловушки, но ничего не может увидеть и показать…
Его зрение и в самом деле меня сильно беспокоило.
Еще бы! Я никогда не видел, чтобы у человека стала рассасываться радужная оболочка вместе с хрусталиком. Всего за неделю его глаза превратились в кошмарные белые шарики Кожа потемнела и сделалась необычайно жесткой и грубой. Ногти на руках и ногах начали быстро расти, становясь все более острыми и твердыми. Несмотря на полный отказ от пищи, тело набирало силу и каждая мышца на нем стала хорошо видимой и мощной, как у культуриста.
Я слишком поздно сообразил, что все это значит…»