Вирус "В-13"
Шрифт:
И здесь, в стороне от дороги, окруженное высокой каменной оградой, стояло серое двухэтажное здание Трудно было судить о его архитектуре, из-за высокой ограды виднелись только крыша и верхний ряд окон, которые мало чем отличали его от прочих зданий города Зиттина.
По верху ограды протянулась колючая проволока, растянутая на опорах, очень похожих на электрические изоляторы. Человек, искушенный в электротехнике, вероятно бы, догадался, что по проволоке пропускается электрический ток, и подумал бы, что хозяева этого здания боятся, чтобы кто-нибудь
В километре от каменоломни проходило асфальтированное шоссе, соединяющее Зиттин с городом Кенн. От шоссе к зданию сворачивала дорога, засыпанная мелким гравием и обсаженная кустами акаций. Дорога подходила к воротам ограды, тяжелые железные створки которых всегда были закрыты.
Тут же у ворот виднелась дверь с круглым окошечком, за дверью проходная будка.
В будке стоял пустой деревянный стол, у стола – табурет. На табурете сидел здоровенный дежурный с кирпичным лицом. Одет он был в гражданский костюм: серый пиджак, на голове кепка с пуговкой, однако, когда дежурный прохаживался у ворот, в его походке чувствовалась военная выправка.
У дежурного работы немного – через будку проходили редко: В ворота проезжали то крытый служебный грузовик, то санитарная машина с красным крестом на кузове. Дежурный, не вставая с табурета, протягивал руку, поворачивал рычаг на стене, и массивные створки ворот бесшумно и легко распахивались.
Но когда к воротам, мягко шурша по гравию аллеи, без сигнала подкатывала белая спортивная машина, с задернутыми шторками, дежурный вскакивал с табурета. Он торопливо хватался за рычаг и провожал машину почтительным поклоном. В его глазах, похожих на оловянные пуговицы, появлялось выражение страха.
На мощных каменных устоях, поддерживающих створки ворот, врезаны две эмалевые дощечки. На одной, которая побольше, черными выпуклыми буквами было написано: «КЛИНИКА Ns.11» А на другой, что поменьше: «СВИДАНИЯ С БОЛЬНЫМИ ЗАПРЕЩЕНЫ!»
Утро.
Только что поднявшееся солнце осветило косыми робкими лучами серые стены клиники, аллею, кусты акаций. В кустах проснулись беззаботные пичужки и затеяли веселую возню, сбрасывая с листьев сверкающие капельки росы.
Двор клиники пуст. Лишь по дорожке, проложенной вдоль главного фасада, бродил одинокий уборщик в синем измазанном халате…
Уборщик дряхл, немощен и неопрятен. Седые нечесаные волосы космами свисали из-под мятой шляпы, блином сидевшей на голове. Бесцветные глаза, полуприкрытые синеватыми веками, смотрели бессмысленно.
И странно было видеть на таком лице красивый, с горбинкой нос, и на нем очки в изящной золотой оправе.
Подбирая с земли мусор, уборщик посыпал дорожку белым морским песком.
Тихо было вокруг. Только из кустов доносилось птичье щебетание, да изредка звякала по ведру железная лопатка уборщика. Дежурный в будке, склонив голову на стол, сонно посвистывал носом.
Вдруг протяжный крик пронесся над кустами акаций.
Птичьи голоса
В окне первого этажа отодвинулась темная штора.
За стеклом появилась голова человека в белом капюшоне и в маске, похожей на противогазовую, которая закрывала рот и нос. Поверх маски были видны только светлые, в старческих морщинках, слегка косящие глаза. Уборщик в золотых очках возился под самым окном.
При виде его сгорбленной фигуры в косящих глазах появилось странное выражение. Так мог смотреть скульптор на изваянную им статую, если статуя получилась такой, какой он ее замыслил.
Уборщик тяжело, с натугой выпрямился. Он увидел человека за окном. И тут же ведро вывалилось из его рук, гримаса ужаса исказила его опухшее посиневшее лицо. Он прикрыл глаза грязным рукавом халата и заковылял испуганно куда-то в угол, загребая песок дорожки слабыми заплетающимися ногами.
…Длинная белая машина пронеслась по аллее и замерла у закрытых ворот клиники.
Дежурный дремал в своей будке…
Дверка машины открылась и на дорогу неторопливо вышла женщина в шелковом вечернем платье, с меховой пелеринкой на плечах. Стягивая с рук длинные шоферские, с твердыми отворотами, перчатки, она направилась к проходной. Лицо ее было недобро спокойным.
При скрипе двери дежурный приподнял голову, раскрыл сонные глаза, оторопело вскочил и вытянулся. Кирпичное лицо его заметно побледнело. Женщина секунду смотрела на него, глаза ее не выражали ни гнева, ни возмущения. Сделав два небольших шага, она сильно, с размаха ударила дежурного отворотами перчаток по лицу один раз, другой…
Дежурный, сопя носом и дергая перекосившимся лицом, схватился за рычаг. Железные створки открылись, женщина села за руль, и машина въехала в ограду.
Справа и слева от главного корпуса клиники отходили одноэтажные пристройки, не похожие на больничные, – очевидно, это были помещения обслуживающего персонала. В окнах висели кружевные занавески и бархатные шторы. Поблескивал цветной мрамор подъездив.
Круто развернувшись, машина остановилась у ступенек подъезда.
– Демарсе! – сказала женщина – голос ее был без различный и усталый. Вы будете спать здесь или поедете домой?
В машине послышалась возня, и в дверку высунулась заспанная помятая физиономия мужчины. Он посмотрел на синеющее небо и прищурил выпуклые нагловатые глаза.
– А вы? – спросил он.
– Я пойду отдохну пару часов, – ответила женщина, уже поднимаясь по ступенькам.
Мужчина посмотрел ей вслед покорным, по-собачьи преданным, взглядом, Возьмите меня с собой.
– Пожалуйста. – могу положить вас на диване к приемной. Вы как-то уже спали на нем.
– Ну нет, – попробовал пошутить мужчина. – Лучше я лягу спать на мостовой… Пожалуй, я поеду обратно в клуб.