Вирус зла
Шрифт:
Пятиметровая конструкция, висящая в воздухе, была выполнена в масштабе один к восьми и больше всего напоминала такой древний слесарный инструмент как трехгранный напильник. Непроницаемая агатово-черная оболочка, хищный нос предавали этому, в принципе безвредному транспортному средству, грозный, предостерегающий вид.
Видя, что людей заинтересовала эта конструкция, инком музея спроецировал гида, который кратко, без лишних слов рассказал им историю создания этого звездолета.
– Между прочим, - заметил гид-голограмма, - в начале 21 века, еще до признания теорий УКС и ТЕЭП, существовала отдельная теория струн, суперструн, и, как объединяющая их, М-теория,
– А чем же отличались те старые струны от настоящих?
– спросила Катя.
– Все очень просто. В отдельной теории, посвященной суперструнам эти экзотические, одномерные объекты образовывались в результате компактификации многомерных пространств в наше четырехмерное пространство-время. Это была попытка объединить незыблемый базис тогдашней физики, теорию относительности, с квантовой механикой и создать на основе этого гибрида теорию квантовой гравитации. В реальности же суперструны, фактически одномерные объекты, являются пустотами в ткани мира. Вы же знаете из курса физики, что основой всего в Метагалактике являются электромагнитные квадруполи, элементарные безмассовые частицы, состоящие из двух электрических и двух магнитных зарядов?
– Конечно знаем, - кивнула девушка.
– Так вот, квадруполи или квантоны имеют правильную сферическую форму, и поэтому между ними имеются настоящие пустоты. Вот это и есть суперструны, куда наши звездолеты научились проникать.
– Здорово. Но я не очень разбираюсь в этой технике. Можешь буквально на пальцах объяснить, каким образом пятидесятиметровые туши космолетов ныряют в такие крошечные образования как суперструны, а потом точно попадают, куда надо пилотам, выходя из микрокосмоса в реальное пространство?
– Боюсь на пальцах не получится, но я попытаюсь. Прыжковый двигатель создает колоссальное натяжение квантовой среды, раздвигая тем самым вход в суперструну. Собственно говоря, львиная доля энергии при прыжке тратится именно на этот процесс, занимающий сотые доли секунды. А дальше между материальным телом, то есть кораблем, и суперструной создается чрезвычайно мощный градиент давления, которые буквально затягивает корабль внутрь. Однако до того момента, как звездолет окажется в микромире, по каналу струны посылается энергетический пакет со строго отведенными параметрами активации. Этот пакет в нужное время, при преодолении необходимого пилотам расстояния, раскрывается и производит раскрытие суперструны на выходе. Достаточно понятно?
– В принципе да, - задумчиво произнесла девушка, - вот только скажи, пожалуйста, сколько энергии требуется, чтобы разъять выход такой струны?
– Столько же, сколько ее уходит на создание входа.
– Тогда откуда же берется энергия на этот процесс, если львиная доля, как ты выразился, уходит на создания входа?
– А это уже гений инженерной мысли наших ученых, - не без гордости воскликнул гид-голограмма.
– Дело в том, что такое натяжение пространства, позволяющее создать на краткое мгновение вход в суперструну, совершенно не свойственно для реальной Вселенной, поэтому естественной реакцией пространства при активации струны будет схлопывание входа. Нашими конструкторами были разработаны реактивные генераторы-трансформаторы, которые моментально преобразовывают эту энергию в пакет и отправляют ее по струне. Хотя я не могу сказать, что пакет
– Колоссально, - прошептала Катя.
– И что, по такому же принципу работает система трансгресса?
– Конечно. Прыгаешь ли ты на сто световых лет или на сто миллионов, разницы практически никакой.
– Вроде все так просто на первый взгляд, когда сталкиваешься с этим в жизни, - шепнула девушка Виктору на ухо, когда они отправились в следующий зал, - но если начать разбираться, дух захватывает, до чего дошел человек.
– Да, - кивнул Гагарин, - для древних людей мы сейчас боги, вот только, все равно, не нужно забывать, кем мы когда-то были.
Они еще целый час бродили по музею из зала в зал, из галереи в галерею, видели много чего удивительного. Действительно, когда человек сталкивался с этим в общественной жизни, он многому не придавал значения. Музей же давал возможность посетителям посмотреть на изобретения космической отрасли в их первозданном виде, без ширмы повседневной суеты, и тогда людям открывалась их истинная глубина.
Катя, как всякая девушка, увлекавшаяся модой, остановилась у довольно смешных манекенов, которые были одеты в форму разных эпох космоплавания. Они были безликими, то есть в прямом смысле не имели ни глаз, ни ртов, ни ушей, и кому понадобилось ставить именно эти экземпляры, Гагарин воистину не понимал. В галерее их было около сотни. Застывшие в разных позах, они молчаливо взирали на посетителей своим отсутствующим взглядом, что оставляло достаточно неприятное впечатление.
Девушка поежилась:
– Почему у них нет лиц? Разве трудно было сделать им хотя бы одинаковую для всех физиономию?
– Не знаю. Это вопрос не ко мне.
В голове внезапно развернулся слоган-предостережение: огромная черная скала, низкие свинцовые облака, а на вершине знакомая девушка с игривым блеском в глазах зло смотрит на небо.
– Хорош пугать,– обратился он к Владе, зная, чьих это рук дело.
– Я не пугаю. Не нравится мне здесь. Обстановка какая-то напряженная. Ты разве не чувствуешь?
Гагарин хотел было сказать, что действительно ничего не чувствует, но вдруг сам внезапно насторожился, проходя мимо одного из манекенов. Виду, разумеется, он не подал и все так же изображал из себя мирного посетителя музея космонавтики.
Что-то было не правильным во всей этой зале, этой экспозиции и в этом манекене в частности. Но что? С виду он ничем не отличался от остальных, однако имел какую-то засасывающую в себя глубину - по-другому Виктор не смог выразить свои мысли, описывая этот объект. Катастрофическая бездонная яма, ведущая в никуда.
Гагарин не стал останавливаться прошел дальше, распуская во все стороны веер своих сверхчувств. Так и есть, этот объект здесь был представлен не в единственном числе. Виктор обнаружил еще девять похожих "ям" и окончательно удостоверился в том, что все они здесь находятся явно неспроста.
– Третий ряд, седьмой справа,– шепнул он Владе.
– Что ощущаешь? Только тихо.
– Не учи ученого.
Советник открепился от Гагарина, никем не замеченный взмыл над потолком залы, "посмотрел" на указанный объект, и вдруг Виктор услышал настоящий пси-крик, больно резанувший его самого.