Вирус зла

Твиров Илья Вячеславович

Виктор немного напрягся, пытаясь упорядочить общий звуковой фон, и вдруг с ужасом понял, что слышит едва ли не весь спектр колебаний материи. Такого с ним не случалось даже в минуты трансового состояния, когда возможности паранорма и ратного мастера говорили в нем в полную силу. Пользуясь навыками владения собой, приобретенные им за годы тренировок, Виктор кое-как отсеял ненужные сейчас звуковые волны и, наконец, услышал то, о чем говорили врачи.

Он уже догадывался, что причиной их взбудораженного настроения являлось его состояние, но не думал, что все обстояло настолько

серьезно.

– Леонард, - заговорил один из врачей, молодой, высокий, с гривой темных вьющихся волос,- вы представляете, хотя бы приблизительно, под какой разряд он попал? Да напряжение в двести тысяч Акимов не выдержит ни одна физическая структура. Вы, уважаемый профессор, не хуже меня знаете, что сам физический вакуум, начинает плыть при ста пятидесяти тысячах, а тут целых двести!

– И все же, достопочтимый коллега, я бы не стал делать таких поспешных выводов. Его мозг активно функционировал все эти два с половиной месяца, пока он валялся в... э-э... условно бессознательном состоянии, что, между прочим, зафиксировано Эскулапом, то есть главным инкомом центра.

– Два с половиной месяца,- прошептал Виктор, силясь понять услышанное, - не ужели меня так крепко там приложило?

– Но это не привычная мозговая активность, - продолжал тем временем врач. Он стоял к Гагарину спиной, и Виктор не мог видеть его лица.
– У него наблюдался, да и сейчас наблюдается, открытый трансканал. Его сознание, из-за этого перемешено, перепутано. Я бы даже уже не стал называть его личностью в привычном понимании этого слова.

– Он паранорм, Рудольф, не забывай этого. Мы вылечили ни одну сотню как интронормов, так и экзонормов, но всех особенностей их физиологии, энергетики и психики до сих пор не представляем в полной мере. И потом, у нас же ни разу не было такого прецедента, так почему ты уверен, что стандартные методы диагностирования и стандартные теории здесь уместны?

– Я руководствуюсь здравой логикой, больше ни чем.

– Иногда судьба подбрасывает нам такие сюрпризы, что обыкновенной логикой их не раскусишь. Мне кажется, что сейчас перед нами как раз такой случай.

– Простите, что перебиваю, - вмешался в разговор двух врачей голос, донесшийся откуда-то сверху, прямо с потолка, - я фиксирую мощное энергетическое возмущение пациента. Его биотоки чрезвычайно сильны и выходят за рамки всего доступного. Кажется, что он проснулся и находится в сознании.

Группа врачей, как по команде, развернулась и посмотрела на Гагарина, при этом в их взгляде было больше удивления, непонимания и даже страха, чем радости и надежды на скорое выздоровление пациента. Они боялись. Сам того не желая Виктор увидел их ауры и понял это ясно и отчетливо. Неужели в бессознательном состоянии он учудил что-то такое, что вышло за рамки всех медицинских теорий и догм?

– Привет, - прошептал Гагарин, не слишком ловко орудуя языком, пока еще непослушным и вялым, - я уже в нормальном сознании или вы мне только кажетесь?

Люди в белых халатах переглянулись, некоторые из них торопливо, и, как показалось Виктору, испуганно закивали. Наконец, профессор Леонард, явно главный среди всех знатоков медицины, находящихся

в этом помещении, откашлялся и заговорил:

– В сознании... Но, в нормальном ли, точно не известно.

– Поясните, если вам не трудно.

– Охотно. Вам известно, что вы пережили два месяца назад?

– Приблизительно, - ответил Гагарин, с каждым словом делая свою речь все четче.
– Я попал под мощное пси-излучение. Настолько мощное, что не должен был уцелеть ни при каких раскладах. Однако я все же каким-то непостижимым образом оказался здесь и сейчас могу разговаривать с вами, что вас достаточно сильно беспокоит и даже пугает. Я прав?

Леонард на некоторое время опустил глаза, кашлянул в кулак. Виктор точно знал, что врач сейчас борется сам с собой, заставляя себя стоять на месте и не показывать своего страха.

– Вы... весьма проницательны, молодой человек. Но, Вы не в курсе того, что происходило с Вами два месяца, пока Вы находились в коме, точнее в измененном состоянии сознания.

– Просветите меня, профессор.

– В следствие мощного импульса пси-излучения, - начал Леонард, тщательно подбирая слова, - Ваша психика была фрустированна особым образом, что... по нашим данным привело к дестабилизации Вашего я и разрушению Вас как личности на всех уровнях. Энергетика, психика, физиология - все подверглось жесточайшей встряске и... ээ... видоизменилось.

– Каким образом?
– спросил Гагарин, сглатывая ставшую в одночасье горькой слюну.

– Ваши ткани, от эпидермиса, до мышечной подверглись мутации, некоторые органы претерпели физические изменения, хотя чисто внешне, Вы ни чем неотличимы от обыкновенного человека или паранорма. Физико-химические процессы в вашем организме протекают в двадцать раз быстрее, чем у обыкновенных людей. Это должно было Вас давно уничтожить, но...

– Подождите профессор, - перебил Леонарда Гагарин, - Вы хотите сказать, что я мутант?

– Да. Это будет самым точным определением.

Виктор испытал самый настоящий шок от услышанного. Он, находясь в сознание все это короткое время, чувствовал, что с ним творится что-то не то, но всей серьезности ситуации Гагарин не ощущал. Теперь же светила медицины ему в открытую говорили, что он стал мутантом, а недосказанность Леонарда, прекрасно проявлявшаяся в его поведении, в жестах, речи и эмоциях, говорила о его, Виктора, непредсказуемости и даже опасности для общества.

– Вы можете что-нибудь с этим сделать?
– спросил Гагарин, не рассчитывая услышать положительный для себя ответ.

– Нет. К сожалению. Мне очень жаль, но структурные изменения протекали настолько стремительно и непредсказуемо, что избыть их без ущерба для Вашего здоровья было не возможно.

Вот так - медицина, победившая рак, СПИД и Бог знает сколько еще смертельных и казавшихся в древности неизлечимых болезней, сейчас пасовала и в открытую заявляла об этом. Люди научились программировать клетки, активировать резервы человеческого организма, оживлять людей после долгой крионации, выращивать органы и целые части тела, подчинять себе геном, и тут оказались не в состоянии что-либо изменить.