Вирус Зоны. Фактор человечности

Лазарев Дмитрий Владимирович

Второй видит, что сталось с напарником и что ребята уходят через заднюю дверь. Это выводит его из себя. Ярость – хороший допинг, но плохой советчик, а в схватке на ножах голову лучше иметь холодную. Мой противник забывает об этом, за что и расплачивается по высшему тарифу. Я пользуюсь слишком широким взмахом его оружия и, вытянувшись в струнку почти с колена, делаю короткий колющий удар ножом в горло. Не очень сильно, но точно. Ударного импульса хватает, чтобы пробить аорту, а прикончить его – уже дело техники.

Но тут же меня буквально вышибает из режима: похоже, увлекшись схваткой, я выпустил глушителя из-под контроля, и ему удается вернуть свои способности, которые

он тут же использует по назначению, разом превращая меня из супербойца в самого обычного. Из темноты выступает кинетик. Он не может ударить конкретно по мне: иммунитета к энерговоздействию глушитель меня лишить не в состоянии. Но «лояльный» быстро находит выход, и в меня летят сразу два ножа, принадлежавших выведенным из строя скоростникам, причем летят с разных сторон. Силен кинетик: одновременные разнонаправленные импульсы – прием сложнейший и не всякому дается. Однако с точностью прицеливания у него, к счастью, не так здорово: от одного ножа я уклоняюсь, а второй вонзается мне в левое плечо. Падаю на пол, а пока мой противник соображает, чем бы еще в меня запустить, ухитряюсь выхватить пистолет и выстрелить. Дважды.

Я, конечно, хорошо стреляю из любого оружия, но тут готов признать, что мне повезло: со второго выстрела из такого положения, да еще с одной руки в голову попасть дико сложно. Он убит наповал, но радоваться рано: во-первых, меня задержали, и остальные «лояльные» наверняка уже на подходе, во-вторых, все мои спецталанты выключены, а в-третьих, нож торчит из плеча сзади, мешая двигаться и причиняя нешуточную боль. Выдергивать его прямо сейчас неудобно, да и кровь хлынет потоком, а перевязываться некогда. Ну и до кучи с ножом в теле в сверхскоростной режим уже не выйдешь: рана средней тяжести может очень быстро перерасти почти в смертельную, тем более регенерация еще не до конца залечила предыдущую. Не фонтан, в общем, положение. Надеюсь, хоть ребятам удастся уйти…

Кидаюсь на выход из подъезда: надо срочно вывести из игры глушителя, иначе мне точно крышка. Он не ожидает моего появления и нервно палит, но с перепугу мажет – пуля свистит над моим плечом. Стреляю в ответ и не промахиваюсь: «лояльный» убит наповал.

Способности возвращаются, но для меня это означает лишь, что я могу почувствовать приближающихся врагов. Новости плохие: они совсем близко, и их больше десятка. А что еще хуже, один из них, похоже, «животновод», так как на меня несутся сразу два питбуля, и вряд ли с намерением поластиться. Бежать бесполезно: без сверхрежима эти псы догонят меня в два счета. Одного успеваю застрелить, а ко второму повернуться левым боком.

Тридцатикилограммовый живой снаряд сшибает меня с ног. Я неуклюже падаю на правый бок: нож в плече мешает группироваться. К счастью, обхожусь без дополнительных травм, хотя мне их и так хватает: левую руку, которой я пытаюсь защитить горло, самозабвенно принимается грызть псина, словно это сахарная косточка. Мысленно начинаю прощаться с жизнью: чутье говорит, что враги уже совсем близко…

Страшный удар сносит с меня питбуля, будто ураган. Удивленно бросаю на него взгляд и тут же отворачиваюсь: вид того, что осталось от собаки, вызывает рвотный рефлекс. Поворачиваюсь в сторону подъезда и вижу своего спасителя – того самого псионика, своего бывшего пленного. Только черта с два он теперь псионик: ментальный удар не способен вывернуть пса буквально наизнанку. Сид это, зуб даю! Глава НМП, видимо, для верности, решил подстраховать меня лично, взяв для этого под контроль тело Измененного и по-быстрому нейтрализовав в его крови остатки стана. Очень вовремя: пятеро «лояльных» уже метрах в тридцати от

нас.

– Уходите! – не оборачиваясь, бросает мне Сид. – Я их задержу.

Упрашивать себя не заставляю: в пиковых обстоятельствах примешь помощь и от самого дьявола. Понятно, что за нее потом придется расплачиваться, да еще как, но ведь это когда еще будет. А сейчас хочется жить. Бегу прочь, сжимая зубы, чтобы не орать от боли: проклятый нож в плече причиняет основательные мучения. Не сомневаюсь, что мы с Сидом еще рассчитаемся, либо когда он сочтет, что я ему уже не пригожусь в войне с предводителями «лояльных», либо когда я почувствую себя в достаточно хорошей форме, чтобы попытаться угробить этого мерзавца… Попозже.

Чувствую позади резко возросшую энергетическую напряженность, но только вжимаю голову в плечи и добавляю ходу.

Глава 6. Козырева

Москва

Если бы Павел и Людмила практически не волокли ее за собой, Лариса бы, пожалуй, в какой-то момент просто встала, не в состоянии сделать больше ни шага. Слишком много всего за короткое время свалилось на ее голову. Как информации, так и событий. Конечно, она и раньше понимала, что у затеянной ею бучи будут последствия, но только теперь до нее помаленьку стало доходить, какое осиное гнездо она разворошила. Да, было круто вещать в эфир об Измененных и заговорах сильных мира сего. Лариса чувствовала себя этакой отчаянной поборницей справедливости, способной на многое, чтобы открыть людям глаза. Это здорово повышало самооценку и внушало мысль, что занимается она очень важным и нужным делом. Если не мир спасает, то что-то вроде этого на уровне страны. Другое дело, что вся эта затея подсознательно воспринималась ею как некая игра. Сложная и опасная, но все-таки игра. До сих пор.

Но когда кто-то вторгается в твой мозг и начинает наводить там свои порядки, даже не спрашивая твоего мнения, глава террористической организации Измененных говорит с тобой чужими устами, а незнакомый человек, прикрывая твой отход, применяет свои сверхспособности и отчаянно сражается с превосходящими силами врагов, жаждущих тебя убить, это здорово меняет восприятие. А когда все вышеперечисленное происходит в течение очень короткого промежутка времени, напоминая горную лавину, натура впечатлительная вполне может впасть в шоковое состояние.

Лариса считала, что она другая. Что она видела всякое и что ее из танка не прошибешь… Наивная! Все познается в сравнении. Ее «всякое» было детскими играми, не имевшими ничего общего с действительно серьезными испытаниями. То, что Козырева удержалась, не впав в ступор, уже было если не чудом, то основательным везением… как и присутствие рядом этих ребят из АПБР… Видимо, уже бывших ребят из АПБР. Они спасли ее жизнь и рассудок. И продолжают спасать. Михаил Стрельцов там, позади, сражаясь с Измененными, а Павел и Людмила – утаскивая ее прочь от опасности.

Вот только… Вспыхнувший в голове неприятный этический вопрос Лариса не замедлила озвучить, задыхаясь на бегу:

– А мы… разве не должны были… ему там помочь?

– Думаешь, нам это в голову не пришло? – иронически осведомилась Людмила.

В отличие от Ларисы она даже не запыхалась. Физподготовка АПБР, однако! Это вам не йога два раза в неделю!

Козырева смутилась:

– Пришло… наверное… но…

– Почему мы ничего не сделали? – подхватил Павел. – Да потому что даже нам с Людой в том бою цена – червонец за двоих, не говоря уже о тебе. Там схлестнулись ребята из совсем другой лиги, понимаешь? Таких, как мы, они на завтрак едят десятками!