Вирус Зоны. Кочевница
Шрифт:
На лице седоватого фанатичное упрямство научного работника борется со здравым смыслом. Борьба трудная, но, кажется, ему удается найти компромисс.
– Разделим отряд. Пять человек останутся у входа и дадут сигнал, если возникнет опасность блокировки ворот. Остальные идут со мной к Рождественскому собору. Тут не так далеко – если что, можно добежать за минуту.
По лицу Рогочего видно, что план начальника экспедиции ему не нравится, но достаточно сильных аргументов для возражений он не находит. Начинаю двигаться вперед, чтобы оказаться в группе идущих к церкви. Там Агнешка, и мне надо к ней. Но Рогочий встает на моем пути.
– Далеко собрался, Витя? Ты возглавишь группу у ворот. С тобой останутся три оперативника и научник с детектором.
Понятно, значит, я – Витя. Очень приятно, будем знакомы! Очень хочется возразить Рогочему, да нельзя: споры со старшим в Зоне –
Мы с научником и одним из оперативников находимся у ворот монастыря с внутренней стороны. Еще двое бойцов АПБР дежурят снаружи. Опасность приближается. Я чувствую ее всем своим естеством. Для этого даже не нужны детекторы научника. Провал… он там, за монастырскими корпусами. Именно Провал, а не что-то другое. Я неведомо каким образом воспринимаю его холодное и смрадное дыхание. Дыхание смерти, пока еще дремлющей, но уже притягивающей всякую гадость вроде истребителей и черт знает кого еще. Но когда совсем стемнеет, она проснется. Странное дело – то, что скрывается в Провалах, не вылезает на поверхность даже в пасмурные дни. Видимо, ему вреден даже рассеянный облаками солнечный свет. Надеюсь, когда серые сумерки сменятся ночной тьмой, мы будем отсюда достаточно далеко… Пока у Провала могут быть лишь мутанты. Сейчас экспедиция наткнется на них, и начнется стрельба. Я мог бы сказать им, что не стоит туда ходить, но меня бы не послушали – я всего лишь оперативник, за которым экстрасенсорные способности не числятся… А ведь их и не было раньше. Откуда взялись? После того столкновения с…
Меня опять продирает озноб, и я начинаю озираться. Научник удивленно смотрит на меня.
– Какие-то проблемы?
– Проверьте пси-детектор.
– Что?.. Какого черта?!
В этот момент я вижу мелькнувшую у дальнего монастырского корпуса черную фигуру. А секунду спустя со стороны собора начинают трещать автоматные очереди.
– Если у вас есть с собой пси-блокиратор, советую включить, – произношу я, поворачиваясь к ученому… и замираю.
Он смотрит на меня остановившимся безжизненным взглядом, а по его шее проходит тонкая темная полоска разреза. Через мгновение научник падает ничком, а стоящий за его спиной оперативник с безумной ухмылкой смотрит на меня. В его руке окровавленный нож. За мгновение до того, как он метнет его в меня, я падаю, выхватывая пистолет. Нож со свистом пролетает надо мной, а я стреляю уже из положения лежа. Три раза. Я точен, но боец в бронежилете, так что попадания в грудь лишь заставляют его дергаться, зато третья пуля попадает в голову прямо над верхней челюстью, и он опрокидывается навзничь. С той стороны ворот раздаются крик и выстрел. Автоматная трескотня стремительно приближается, а я вновь вижу черную фигуру всего в десятке метров от меня. Вскидываю пистолет… Боль… Жуткая, гасящая сознание. И милосердная тьма.
Карантин АПБР
Экстрасенс класса «позитив». Мне всегда было интересно, кто, а точнее, что это такое. Слово «позитив» тут применяется вовсе не в обычном своем значении и не имеет никакого отношения к положительным эмоциям. Насколько мне известно, это официальный термин профильного подразделения, работающего с паранормами. Мне редко доводилось сталкиваться с этой братией, но классификацию я знаю. Всего есть десять уровней паранормальных способностей. Четыре высших (снизу вверх) – это «аналиты», «реалиты», «максимумы» и «позитивы». То есть «позитив» – это сильно! Высочайший уровень способностей. Как говорится, круче только яйца. Правда, есть еще и «абсолюты», но это сугубо теоретическая категория, идеальная и, как считается, несуществующая. Даже «позитивов» мало кто видел и знает. В прошлом была такая телепередача «Битва экстрасенсов». Так вот для сравнения: ее победители, как правило, «аналиты» и «реалиты». В очень редких случаях – «максимумы». «Позитивы» же на публике не светятся. Никогда. Их обычно сразу берут под крыло соответствующие серьезные структуры: ФСБ, Минобороны, АПБР и тому подобные. Один «позитив» в обязательном порядке присутствует в штате помощников президента. Их личности засекречены.
Поэтому то, что со мной будет напрямую работать один из них, – это знак, свидетельствующий о том, что я вызываю у АПБР немалые опасения, но одновременно
Даже не знаю, чего я ожидал. Кого? Уж казалось бы, кто-кто, а я должен быть избавлен от обывательских стереотипов и не представлять «позитива» человеком какой-то незаурядной внешности. В общем-то в моем воображении он и не был магом копперфильдовского типа с горящими пронзительными глазами, но все равно, увидев его воочию, я был разочарован. «Позитив» оказался невзрачным мужчиной лет пятидесяти, среднего роста, с серыми волосами и абсолютно неприметным лицом. Среднестатистический по всем параметрам, кроме его особых талантов, которые внешних признаков не имели. В толпе на такого ни за что не обратишь внимание.
– Здравствуйте, – приветствовал он меня. – Олег Игоревич, верно?
– Можно просто Олег, – попытался растопить лед я.
– Давайте все же остановимся на моем варианте, – предпочел сохранить дистанцию «позитив». – А ко мне можете обращаться Анатолий Сергеевич.
– Очень приятно.
– Это пока, – посулил он.
М-да, многообещающее начало!
– Садитесь за стол и положите на него руки ладонями вверх.
Так, налаживать контакт он, похоже, не хочет. Оно и верно – я же испытуемый и к тому же преступник. Еще неизвестно, а вдруг у меня сознание измененное. Какое там дружелюбное общение, если от меня может исходить неведомая угроза?!
Поэтому я спокойно принял деловой формат и в точности выполнил его указание. «Позитив» сел напротив и накрыл мои ладони своими.
– Смотрите мне в глаза и думайте о том, что произошло с вами во время последнего возвращения из Зоны! – приказал он.
Даже не будь я настроен на максимальное сотрудничество, не подчиниться силе этого голоса было бы достаточно сложно. Начав работать, экстрасенс преображался прямо на глазах. Теперь бы мне и в голову не пришло назвать его невзрачным и среднестатистическим. Черты лица «позитива» заострились, стали какими-то хищными, а глаза – более глубокими и пронзительными и даже, казалось, увеличились в размерах. От моих ладоней по рукам и дальше по всему телу начал распространяться холод вкупе с покалыванием, как от электрических зарядов. Вторая волна холода побежала вдоль позвоночника – у этого человека энергетика была поистине сумасшедшей. Я ощутил сильную дрожь. Она началась с легкого озноба и тремора в кистях, которые быстро переросли в заметную даже глазу вибрацию всего тела, как будто у меня температура по меньшей мере 40. Голова начала наливаться тупой болью, а из глубины души поползла волна страха, необъяснимого, иррационального, но оттого только более сильного. Паника, ужас, обреченность – все примерно как тогда, в десяти километрах от Периметра, когда мой мозг брал приступом этот жуткий черный фантом. Меня колотило уже так, что аж зубы клацали. Я хотел отдернуть руки, но экстрасенс прижимал их к столу с силой, которой трудно было ожидать от его не очень-то мускулистого тела. Видно было, что «позитиву» тоже приходится нелегко – на лбу его выступили крупные капли пота.
Я не знаю, сколько длилась эта пытка. Лично мне показалось, что целую вечность, но в таких случаях чувство времени теряется. Наконец он ослабил хватку, и вместе с этим меня стали отпускать холод, дрожь, ужас и головная боль. Я поспешил вырвать свои руки из-под его ладоней, а «позитив» даже и не сопротивлялся. Казалось, он полностью утратил интерес ко мне – откинулся на спинку стула и смотрел куда-то вдаль невидящим взглядом. Хотя какая там даль – глухая стена, выкрашенная салатовой краской. Пока я медленно отходил от этого «сеанса ясновидения» (распротак его!) и доставал из пяток провалившуюся туда душу, экстрасенс, похоже, приводил в порядок сведения, полученные от меня при помощи сверхчувственного восприятия.
Заговорил он внезапно, когда я уже решил, что не услышу сегодня ни слова, и о результатах тестирования меня уведомят дополнительно.
– Две пси-атаки высшего порядка. Две! Обе практически проломили ваш ментальный барьер. Даже после одной такой вы должны были умереть или превратиться в овощ… Уж простите, политкорректность – не мое, так что говорю как есть. Но вы живы, и это просто в голове не укладывается. Пси-потенциал атаковавшей вас сущности таков, что позволяет сжигать пси-блокираторы концентрированным воздействием, просто перегружая их по интенсивности, не говоря уже о ментальных щитах или природных барьерах вроде того, которым обладает ваш напарник Ещенко.