Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса
Шрифт:
– Тебя такую даже я боюсь! Не завидую я ему. Не знал он, с кем связался! – смеялся Осокин.
– Остановитесь! Вернитесь на судно! – звучал голос Дроздова из колонки. – Зону оцепления покидать запрещено! Предупреждаю: будет открыт огонь на поражение!
– На каком основании?.. Он что, нас за идиотов держит?! – усмехнулся Сахаров и сделал два гребка веслами.
– Галя, он все не унимается, этот подполковник! Он, наверное, хочет стать пенсионером без пенсии! – хихикал Осокин.
– Давайте достанем удостоверения, чтоб они видели, –
Сахаров отдал ей свое удостоверение и снова взялся за весла. Женщина подняла в руках два раскрытых документа. Осокин сделал то же самое и крикнул:
– Я помощник депутата Государственной думы!
В этот момент Марчевская вскрикнула и упала. Сахаров вздрогнул, бросил весла и завалился на бок. Осипов успел только взглянуть на него, как тут же дернулся и откинулся на спину…
Шлюпка медленно качалась на воде. Наблюдавшие с теплохода за происходящим люди застыли в молчании.
– Что и следовало доказать. А я предупреждал, – сухо сказал капитан и продолжил: – Всем разойтись по каютам!
– Сволочи! Спасите нас. Спасите! – сорвался на крик матрос, упал на колени у ограждения и заплакал.
– Докин! Коля, перестань! Возьми себя в руки. Прекрати истерику! Давайте по каютам! – громко сказал старпом.
– Смотрите! – крикнул один из матросов, указав рукой на парня, который кашлял.
Все повернулись и попятились к ограждению правого борта. Матроса бил озноб, и он безуспешно предпринимал попытки встать. Закашлявшись, он вытер с губ кровь, прохрипел что-то о помощи и опять упал.
– Всем разойтись по каютам! – крикнул Шадров.
– Фёдор Иваныч, я тогда тоже пошел. Что-то меня штормит, как пьяного… – сказал Назарецкий и побрел, шатаясь и держась за ограждение левого борта.
Капитан и старпом стояли и смотрели ему вслед.
– Думаете, вирус? – спросил Шадров, не глядя на Волина.
– Не знаю. Может быть, и вирус. А вы, Иван Сергеич, напрасно из каюты вышли. Спасибо, конечно, что помогли, но все же зря. Поберегли бы себя.
– Фёдор Иваныч, трудно сидеть в каюте и думать, как вы тут. Я решил: раз старпом, то мое место здесь, с вами. Пошел в рубку, но матросы меня не впустили, сказали, что вы тут. Пока по судну шел, слышал в некоторых каютах крики и кашель. Наверное, многие заразились?..
– Это неудивительно, если люди до сих пор не поняли, что надо сидеть в каютах и не показывать носа. Иван Сергеич, сходите в машинное отделение, проверьте, чтоб никуда не выходили. Они должны были закрыться в самом начале всего этого.
– Хорошо, Фёдор Иваныч. А вы где будете?
– Пойду пока к себе. В рубку меня все равно не пустят, сам такое указание дал.
Волин не спеша пошел по палубе.
– Фёдор Иваныч, неужели это конец? – спросил старпом.
– Очень бы этого не хотелось… – Капитан обернулся, тяжело вздохнул и зашагал дальше.
Шадров быстро спустился к машинному отделению. Дверь была закрыта. Он набрал
– Петрович, как дела у вас?
– Сергеич, мы дверь заблокировали. У моих все нормально. Когда выйти уже можно будет?
– Молодцы, Петрович. Сидите там. Думаю, скоро все закончится. В любом случае вам сообщат. Все, давай… – Шадров спрятал трубку в карман кителя.
Пройдя по главной палубе, он остановился у винтовой лестницы. Вверху кто-то сильно кашлял и хрипел. Старпом застыл в нерешительности: рисковать не хотелось, и мысли веером проносились в голове.
– Да ну вас! – негромко сказал он и пошел к другой лестнице, в носу теплохода.
Шадров медленно поднялся на среднюю палубу и увидел в коридоре знакомый женский силуэт.
– Антонина! – окликнул он женщину лет тридцати пяти.
– Ой, Ваня… Извините, Иван Сергеевич! – Она притворно опустила глаза, пряча за спиной руку.
– Ты почему не в каюте? – подошел он ближе.
– Ваня, у девчонок моих температура поднялась. Яна позвонила, попросила таблетки, если есть. Вот, решила отнести им.
– Ты что, ненормальная?! О себе не думаешь, так о сыне подумай!
– Не кричи. Чего ты кричишь? Я хотела им под дверями оставить.
– У меня слов нет! На судне уже несколько десятков заболевших! Все коридоры, двери, ручки, даже стены могут быть заражены! Всё кругом кишит этим чертовым вирусом!
– Ты что меня пугаешь?
– Тоня, милая, послушай. Я хочу, чтоб ты выжила и вернулась домой к маме и сыну. Я специально к тебе не зашел, чтобы не подвергать опасности. Я же по телефону тебе все объяснил!.. Так нет, ты сама взяла и вышла. Бoльшая часть пассажиров и членов команды заболела или на грани. И все из-за того, что не выполнили данный капитаном и мной приказ.
– Просто никто в это не верил. Девчонки сначала звонили, радовались, что учения такие интересные. Никто даже подумать не мог, что этот вирус может быть у нас на теплоходе.
– А что, телевизор, радио, интернет никто не смотрит, не слушает?
– Вань, но это же так далеко. Где-то война, преступления, болезни, но это все далеко. А в то, что вирус может оказаться рядом, никто поверить не мог.
– Теперь верят? Поверить они не могли…
– А сейчас страшно. Вань, мне тоже одной в каюте сидеть страшно! – Антонина протянула ладонь, чтоб погладить его по руке, но Шадров сделал шаг назад.
– Я тебя прошу, никого и ничего не трогай. Возвращайся к себе и не выходи, пока не услышишь команды по громкой. Ты поняла?
– Хорошо. А как же девчонки?
– Ладно, давай таблетки, я оставлю им у дверей. – Старпом протянул руку и осторожно взял небольшой пакетик.
– Вань, мы что, умрем? – Женщина смотрела на него, едва сдерживая слезы.
– Успокойся. Никто не умрет. Нас вытащат отсюда. Нам просто надо немного подождать. Я прошу тебя, закройся в каюте и не выходи. Все будет хорошо.