Вирус
Шрифт:
С того дня Блюмингейм стал пристально изучать записи, которые имелись в базах данных, и обнаружил, что в недрах вселенной "спит" таинственное и могущественное существо.
Но постепенно ситуация вышла из-под его контроля. Доктор понял, что он — пешка в чьей-то грандиозной игре, и эта игра угрожает снести весь привычный для него мир. А этого он не хотел.
Ситуация на Ваале была ярким тому свидетельством. Он догадался, почему космический тральщик стал источником заразы. Это он, Блюмингейм, выпустил смертоносные бактерии на свободу, и он повинен в смерти сотен и тысяч ни в чем не
Капитан Ханнер после внедрения матрицы памяти стал другим. Он теперь заправлял всем, и его организм изменился. Все стало с ног на голову: малоактивный до того Джим развил такую бурную деятельность, что всех и вся подчинил своей воле. Пилот Матиз и штурман Занеф, которые раньше и вовсе свысока поглядывали на своего капитана, теперь едва не дрожали от упоминания имени грозного начальника. Всеми операциями ныне руководил только Ханнер, и все решения тоже принимал только он. Блюмингейм терялся в догадках, какое же существо он в действительности поместил в мозг капитана…
…— Так кто же против? — еще раз спросил Ханнер, чем вернул Блюмингейм к действительности. — Что вы все молчите?
— Я считаю, сэр, что мы вправе отойти от дел, — твердо заявил Блюмингейм.
— И я поддерживаю доктора, — Матиз постарался придать своему голосу больше твердости. Теперь он стал бояться капитана и редко прекословил ему. Но и его терпению пришел конец.
— Мы уже достаточно долго болтаемся в космосе, — высказал точку зрения штурман Занеф. — На наших счетах скопились приличные суммы, а деньги только тогда имеют ценность, когда их тратишь, капитан.
Ханнер сжал костяшки пальцев так, что они побелели.
— Значит, вы все сговорились? Да понимаете ли вы, что скоро станете богаче самого губернатора Бейда?! Мощь "Пандоры" позволяет ей противостоять любому космическому линкору, да что там линкору — целому флоту! Наша бронированная обшивка при случае выдержит импульсный удар любой мощности! Кто сможет нам противостоять? Бейд? ЗФЗ? Нет, никто не может!
— Не стоит переоценивать наши силы, — проговорил Матиз. — Могу себе представить, как порадовался бы покойный мистер Дуст, услышав ваше восхваление его кораблю. "Пандора" — всего лишь фабрика, и до звездного линкора ей далеко.
— Но наша главная сила — в новом оружии! — продолжал Ханнер. — Когда торпеды прожигают корпус звездолета, то ремонтные системы могут блокировать повреждения, и корабль продолжит бой. Но ни одно судно не сможет пережить попадания торпед, начиненных вирусом!
— Да, — сказал Занеф, — но атомные или импульсные пушки разнесут нас задолго до того, как успеет подействовать какая-нибудь из бактерий. Для бактериологического эффекта необходимо время!
— Я понимаю вашу тревогу по поводу стычки с вооруженным до зубов флотом в открытом космосе, но есть еще и планеты, — возразил Ханнер. — Малейшая угроза выпустить в их атмосферу пару-тройку микроорганизмов — и они сами поднесут вам на блюдечке столько кредиток, сколько вы пожелаете. Попробуйте добиться такого эффекта какой-то атомной бомбой!
"Да он еще более сумасшедший, чем я думал! — промелькнуло в мыслях Блюмингейма. — Похоже, я вовремя решил его покинуть. Пусть теперь сам выращивает вирусы для своих безумных идей!"
Капитан
— Или вы думаете, что полицейские ищейки уже идут по нашему курсу? Я вас уверяю, что у них будет в ближайшее время огромное количество работы. Им будет просто не до нас.
— Мы больше не хотим этим заниматься. Слишком все это дурно пахнет. Да и денег мы подкопили солидно, — продолжал гнуть свою линию штурман Занеф.
— Мне лично пора их тратить. Такой суммы у меня на счету не было никогда, — произнес Матиз.
Ханнер понял, что все его уговоры ни к чему не приведут. Они решили уйти и явно приняли это решение не сразу. Вряд ли эти кретины Матиз и Занеф что-то понимают в том, что происходит. Им наверняка что-то напел Блюмингейм. Он решил закончить переговоры и применить силу:
— И вы думаете, что я дам вам уйти, господа?
Матиз и Занеф ждали такого заявления. Они порядком струхнули и пожалели, что дали увлечь себя доктору. Теперь капитан может приказать их вышвырнуть в космос, как они когда-то вышвырнули Дуста! Пусть даже без бактерий в организме, но в космическом пространстве без скафандров также несладко.
— Я думаю, что вы разрешите нам уйти, Ханнер, — смело заявил Блюмингейм.
— И с чего у вас появилась такая уверенность?
— Я — единственный, кто может дать вам то, к чему вы стремитесь. Не так ли?
— Пусть так, — согласился капитан. — И что из этого следует?
— А то, что я дам вам желаемое.
— Что? — Ханнер не поверил собственным ушам. — Вы нашли его?! Вы сумели посадить "космическую чуму" на "цепь"? Это вы хотели сказать, дорогой доктор?
— Именно это! — не моргнув, соврал Блюмингейм. Он абсолютно не продвинулся в выделении исходного штамма "космической чумы", но положение надо было спасать.
— И вы думаете, что я столь простодушен, что поверю вам на слово? — скептически спросил Ханнер.
— Нет. Я докажу вам, что "космическая чума" приручена.
— Докажете? Но как?
— Прошу вас в мою лабораторию!
…Блюмигнейм не знал точно, кто именно, тот человек, чья матрица памяти сидит в черепной коробке Джима Ханнера, но знал, что он, хоть и охотиться за вирусами по всему космосу, но в них ни черта не понимает. Такой же дилетант, как Занеф или Матиз.
Он предъявил капитану штамм вируса "мутаген Б", модифицированный им в целях найти хоть какие-то совпадение с "космической чумой". Вообще-то, мутаген действовал крайне нестабильно, но вполне успешно поражал организмы лабораторных крыс и мышей. В распоряжении доктора были чрезвычайно дорогие кейсианские грызуны, купленные на Коллее за десять тысяч кредитов. Их жизнеспособность намного превышала таковую земных собратьев, что делало их незаменимыми в лабораторных исследованиях, сродни тем, что проводил Блюмингейм.