Вирус

Мэйберри Джонатан

Олли постучал по карте.

— Мало укрытий. Если у них есть камеры ночного видения, нас покрошат в капусту. Нужно придумать отвлекающий маневр или найти другой вход.

— У меня есть кое-какие соображения, — сообщил я. — Здание одноэтажное, с плоской крышей, площадью примерно в пятьдесят пять тысяч квадратных футов. Когда-то там был док, затем его переоборудовали. Из январских отчетов пожарной инспекции известно, что его северо-восточная часть используется под офисы и хранилища материалов: пустых контейнеров, этикеток, рулонов упаковочной пленки и тому подобное.

Все остальное — сам завод.

— Там до сих пор консервируют крабов? — спросил Скип.

— Ничего подобного. Они обанкротились. Все работники уволены пятнадцатого февраля.

— Но если завод закрыт, зачем им столько… восемь, нет, девять грузовиков на стоянке?

— Это один из вопросов, на который мы не знаем ответа, — сказал я. — В обычных обстоятельствах я предположил бы, что они надеются на реорганизацию производства, однако вот эти три машины — точно такой же модели, как и та, которую довели до стоянки наши следопыты.

— Что в них перевозят? — спросил Банни.

— Пока не выяснили, но вполне возможно, что это те самые синие контейнеры.

Олли прищурился, рассматривая изображение со спутника.

— А кто с тех пор въезжал-выезжал с завода?

— Никто, если не считать одного охранника.

Старший, кажется, сомневался.

— И никого больше не засекли?

Я покачал головой.

— Нет. Только его. Он дежурит по десять часов четыре раза в неделю, с десяти вечера до шести утра. По фотографиям, которые сделаны телеобъективом, установили его личность. Саймон Уолфорд, пятьдесят три года, нанят через компанию в Элктоне, проработал на заводе два года с лишним. Его дом находится чуть дальше по дороге.

— Что еще о нем известно? — спросил Скип.

— Ничего такого, что выдавало бы в Уолфорде сочувствующего террористам. Вдовец, живет один. На воинской службе не состоял, под арестом не был, не принимал участия ни в каких организациях, за исключением «Нетфликс» и клуба «BJ’s Wholesale». Мухлюет с налогами, но там совершенная ерунда, скрывает грошовый доход от приработка — ремонтирует двухтактовые двигатели. Косит лужайку, выпалывает сорняки. Сын держит фирму по уходу за газонами. Банковские счета подтверждают то, что и ожидалось: практически нет сбережений и ценных бумаг, может, набежит тысячи две. В основном тянет от зарплаты до зарплаты. Электронный адрес чистый, в Интернете пользуется едва ли не одним сайтом, «Одноклассниками». В августе его класс отмечает тридцать пять лет с года выпуска.

— Значит, он ничего особенного собой не представляет, — подвел итог Скип, но Банни со Старшим строго взглянули на него.

— Сказано совсем другое, сынок, — отрезал Симс. — Тебе говорят, что за ним не тянется никакого следа. Это не значит, что он ни в чем не участвовал.

— Никому не верь, — поддакнул Банни. — Неужели ты никогда не смотрел «Секретные материалы»?

Скип покраснел.

— Я изучил биографию этого парня, — сказал я. — Как будто бы все в полном порядке, хотя он может оказаться кем угодно, от перебежчика и наемника до новообращенного. Не узнаем, пока не выясним.

— Всего один охранник? — уточнил

Скип, желая загладить свою оплошность. — Четыре смены в неделю?

— Один из тех, кого мы видели, — поправил его Черч, довольный своим замечанием. Он подался вперед и пододвинул пачку зерновых батончиков молодому моряку. Тот, поколебавшись, взял батончик и смотрел на него секунд пять. Не иначе, решал, выбросить обертку или поместить в рамку.

— Территория не охраняется в дневное время, — объяснил я. — Когда Уолфорд заканчивает работу, он запирает ворота снаружи. Больше никто не входит и не выходит.

— Если я скажу «странно это все», то не получу угощения, да? — спросил Банни. На его лице появилось умильное выражение, словно у мальчишки, который канючит: «Ну можно мне, мамочка?»

Черч слабо улыбнулся. Сержант выбрал шоколадный батончик с мюсли и немедленно захрустел им.

Послышался гул, и голос пилота произнес:

— Осталось сорок минут.

— Ладно, ребята… Подведем итог, — сказал я, и все посерьезнели.

Скип заметил:

— Девять машин… значит, у нас девять потенциальных противников.

— Грузовик пригнали двое, — сказал Олли, глядя в свои записи, — так что, считай, уже десять.

— Нет, — возразил Старший, шелестя своей распечаткой, — посмотрите на четвертую страницу. Грузовики записаны на компанию. Возможно, они стояли там всегда, а значит, парни, которые пригнали наш грузовик, скорее всего, приехали на автомобиле. На стоянке шесть легковушек. — Он поднял голову. — Что показало термальное сканирование?

— Завод упаковывал морепродукты, — сказал Черч. — У них морозильные установки и холодильники. Термальные сигналы слабые. Мы засекали максимум четверых людей одновременно. Искажение слишком сильное, чтобы строить догадки о том, сколько там народу.

— Ага, ага, — вскинулся Банни, — если завод закрыт с начала года, какого черта работают морозилки и холодильники?

Я широко ему улыбнулся.

— Отличный вопрос, ты не находишь?

Черч мгновение смотрел на него, затем пододвинул к нему пачку зерновых батончиков. Скип, казалось, расстроился.

— Дерьмо, — пробормотал Старший. — Мы понятия не имеем, куда суемся. Там может оказаться двадцать человек. А если двадцать паршивых зомби?

— Нельзя сбрасывать со счетов ни одну вероятность, — согласился я.

Черч кивнул.

— В любом случае действуем по военным законам. Конституция потом. Согласно президентскому приказу, который лежит у меня в кармане, крабовый завод признан вражеской территорией, противники — вражескими солдатами.

— Не повезло им, — произнес Банни, смакуя батончик.

Глава 58

Крисфилд, Мэриленд.

Среда, 1 июля, 2.33

Мы приземлились за станцией добровольной пожарной дружины в миле от завода. Второй вертолет сел рядом. На площадке сразу стало тесно. Здесь стояли автомобили разных марок, выкрашенные в неброские цвета.