Вирусапиенс

Гатаулин Сергей

— Что делать? — закричал Потёмкин, сжимая руки, сосредоточился, ударил вспыхнувшей молнией прямо в центр затухающего плазмоида.

«Велико молодой гуорк» вздрогнул, на мгновенье вспыхнув ярким светом.

— Помогает! — улыбнулся Вячеслав, поддерживая товарища.

Он наотмашь хлестнул Руссу пылающим огненным жгутом — так, что гуорка отбросило далеко в сторону, где он радостно запылал маленьким солнцем.

— Вот уж воистину: их бьют, они крепчают, — сказал Потёмкин, прищуриваясь.

—

Что с тобой, дружище? — поинтересовался Пугачёв и, улыбнувшись, забубнил, изображая старого зануду: — Заболел — лежи, неча на сквозняках бродить.

— Это не просто объяснить, — живо ответил Русса.

— А ты попробуй! — предложил Вячеслав. — Не зря же мы через всю Вселенную топали.

Гуорк менялся на глазах, то раздуваясь до размеров пылающего дирижабля, то сжимаясь, превращаясь в горящий воздушный шарик.

— Не уверен, что знаю, почему это происходит со мной, — начал он неспешно, — но похоже на действие ваших вирусов.

Дмитрий переглянулся с Пугачёвым, удивленно поднял брови:

— Заразился? — сочувственно поинтересовался он.

— Когда приставили к людям — не было. Потом появились вы — началось, — обжигающе вспыхнул Русса. — Чем больше я узнаю ваш народ, тем чаще отключается моя жизненная сюи.

— Что значит «приставили»? Ты что ж, мальчишка бестолковый? — проворчал Потёмкин, недовольно. — Приставили его!

— Да. Я велико молодой, — ничуть не смущаясь, согласился Русса. — А приставили — значит, я должен следить за вашим народом. Вы, люди, очень странные.

— Заладил: велико молодой, странные! — возмутился Вячеслав. — Что странного?

Русса вспенился, плеснул огненными пузырями, удовлетворенно вспыхнул и подпрыгнул вверх, высоко зависнув над каменной поверхностью.

— Земля, — начал он. — Воюете сами с собой. Нельзя делить одна планета! Забирая у другого — забираешь у всех! Забирая у всех — забираешь у себя!

— Можно подумать, больше никто во Вселенной не воюет! — прервал размышления гуорка недовольный Дмитрий. — Видел я «дружескую» встречу силти и юоки.

Он понимал, что гуорк прав. Война людей с людьми противоестественна, но согласиться, чтобы кто-то со стороны осуждал землян, никак не мог.

— Силти и юоки — жители разных звездных систем. У них спор с планетной системой, расположенной в ничейном пространстве, и они решили его в игре, — продолжил Русса, как только Потёмкин замолчал. — Команда на команду. Никаких войн. Выбираете планету без жителей, и проводите поединок. Проигравшая сторона уступает. Конфликт исчерпан. Разве не честно?

— А вы, стало быть, в «дружеской Олимпиаде» довольные зрители, потирающие руки? — вклинился в разговор Вячеслав.

— Мы? — задумался Русса, то раздуваясь, вспыхивая, то съеживаясь, багровея.

Сверкающий плазмоид находился в непрерывном движении.

По-видимому, это было его естественное состояние.

— Мы — судьи! — выпалил гуорк, как показалось Потёмкину, гордо.

— Организаторы игр и инструкторы.

— А вышивать крестиком не пробовали? — выкрикнул Вячеслав.

— Наверняка и это вам по силам.

— Не понял, — растерялся Русса, съёживаясь.

— Не много ли вы на себя берете? — продолжил Пугачёв, испепеляя гуорка возмущенным взглядом.

— А если стороны окажутся неудовлетворенными результатами «честных» поединков? Если решат продолжить разборки на местном уровне? Если то, что справедливо для одних, покажется нечестным для других?

Русса начал сжиматься, смущенно бормоча.

— Вы думаете, мы не должны? — выдавил он обессилено.

— Славка, остановись! Он опять в обморок упадёт!

И действительно, гуорк медленно, но верно затухал.

— А всё-таки, Русса, что значит «приставили»? — пытаясь отвлечь гуорка, спросил Потёмкин.

— Когда-нибудь ваши интересы пересекутся с интересами других видов. В вашей галактике или другой. Я должен следить за вами и при необходимости организовать игру, — пояснил Русса, вновь озаряя пространство огненными сполохами и мерцая то ярко, то бледно. — Впрочем, похоже, случилось то, чего раньше не случалось. Вы без команды, но уже с претензиями к нам. Я же говорил, что вы странные существа!

Гуорк больше не превращался в слоноподобного зверя, оставаясь плазмоидом, но это не мешало друзьям отчетливо различать эмоции пылающего собеседника.

Чем дольше шел разговор, тем больше Русса смущался. Чаще задумывался, словно хотел что-то спросить или сказать, но не решался. Наконец, он собрался, на мгновенье прекратив хаотические перемещения и решительно спросил:

— Вы пришли воевать с нами?

— А есть из-за чего? — вопросом на вопрос парировал Пугачёв.

— Я не один наблюдаю за Землёй. Некоторые смотрители предлагают изменить закон о невмешательстве. Мой напарник Амме хотел бы стать корректировщиком. Или? — в очередной раз Русса смущенно потух.

— Утомила меня эта красна девица, — выдохнул Вячеслав, наблюдая за эмоциональными метаниями гуорка.

— Что — «или»? — заорал он.

— Амме хотел побыстрее начать игры. Он предлагал организовать их между вашими народами, — прошептал подрагивающий гуорк. — Первые внутривидовые игры. Думаю, он для этого мог вмешаться в вашу историю.

— Деловой парень. Наверняка уже и рекламную компанию подготовил, — возмутился Вячеслав.

— Мог? — спросил Дмитрий. — Или вмешивался?

— Это страшное преступление — вмешаться, — едва слышно произнес Русса. — Потому, если было так, то он постарается уничтожить следы своего вмешательства.