Вишенка на десерт
Шрифт:
Я испуганно сглатываю. Чувствую на себе ошеломленные взгляды. И в этот момент дверь вдруг резко распахивается. Громко брякает о стену. А на пороге нетерпеливо припрыгивает Уильям.
— Извини, мамочка, — на белом детском личике даже веснушки становятся бледными, сливаются с кожей. — Я тренировался. Во дворе. И шар сюда залетел. Извини, я знаю, что нельзя.
Мы еще все хлопаем ошеломленно глазами. Перевариваем новость.
Неожиданно отзывается Селеста. Строго и немного раздраженно:
– Опять пугал воробьев, озорник! Сколько тебе говорить — это не игрушки! Ты лорд
В глазах маман появляется облегчение. А я подхватываю подол платья, торопливо бросаю, что плохо себя чувствую, и сбегаю в собственную комнату.
Глава 7
После случившегося в примерочной желание выходить из комнаты исчезает. Дело в том, что я не могу четко сказать, откуда взялся тот шар. Действительно защитил меня Уильям, или это была его вина. Снова вызвать у себя подобные ощущения и создать такой же светлячок ни разу не удается. Наконец решаю, что все же братишка начудил и успокаиваюсь. Если подумать, то и правда откуда у меня магические способности. В том, что Вив дочь лорда Роуза уже сомнений нет. Я не поленилась и нашла портрет покойного. Своими веснушками, рыжими вьющимися волосами и слегка курносым носом Вивьен пошла в отца, как и Уильям, кстати. Гены, как говорится, на лицо.
Но маленькие остатки сомнений еще немного терзают, и я время от времени пытаюсь вызвать пульсар. Правда, только в ванной у воды, чтобы сразу потушить.
Со своими мыслями и переживаниями совсем забываю о вечере у леди Берроуз. После завтрака сажусь читать учебник по всемирной истории — надо же знакомиться и с соседними государствами — и совсем теряю чувство времени. Только когда в комнату вбегает Мэри с поросячьим платьем в руках, а Сара направляется набирать ванну, у меня закрадываются смутные подозрения.
Откладываю книгу, сажусь на кровати и неуверенно спрашиваю:
– Сегодня воскресенье?
Мэри, которая как раз вешает платье на дверцу шкафа, поворачивается так быстро, что поток воздуха всколыхивает приторно розовый подол.
— Конечно, леди Вивьен. И радость-то какая, наконец, хоть из четырех стен выберетесь. Развлечетесь, потанцуете…
Я угрюмо смотрю на наряд. Что-то меня грызут сомнения, что кто-то рискнет пригласить жабу в розовом безобразии. Одно радует — на воротнике белеет кружево. Мадам Жельбен выполнила просьбу. И я все больше и больше начинаю испытывать симпатию к этой замечательной женщине.
А дальше Мэри и Сара принимаются усердно готовить меня к выходу в свет. Впервые после длительной болезни. Я безропотно отдаюсь в их руки и будто со стороны наблюдаю за процессом. Новый комплект симпатичного белья, мягкая нижняя рубашечка, платье, которое без корсета сидит довольно-таки неплохо. Кружево действительно прикрывает стратегические места и немного усмиряет яркое господство розового. Я больше не похожа на перетянутую рюмку, из которой торчит тесто. Да, не стройная лань, но и не клоун. Только один раз я решительно обрываю действия своих служанок — когда Мэри тянется за сундучком с пудрой для волос.
— Никакой пудры! — твердо говорю.
Девушка нерешительно замирает.
— Но…
— Вот моя маман пусть и осыпает себя этой гадостью. От нее потом и плечи, и руки, и лицо кажутся грязными. Будто у меня перхоть. Никакой пудры! Категорически!
— Тогда что? — первой приходит в себя Сара. Ее холодный подход и внутренний стержень мне импонирует, и я хитро смотрю из-под ресниц на служанку.
— Давайте просто их расчешем и как-нибудь закрутим на затылке. А несколько локонов можно пустить на плечо. И, Мэри, сбрызни их водой, тогда сами локоны станут аккуратными, а я перестану напоминать одуванчик. Вообще после мытья попробуем не расчесывать. Пусть высыхают так. Промокнем шелковой тканью. Вот увидите, они станут довольно милыми.
Служанки смотрят, как будто у меня две головы внезапно выросло.
— Прочла, — развожу руками. Не говорить же им, что имея на Земле такие же кудри, давно пользуюсь "кудрявым методом" и расчесываю волосы до мытья, а не после. Конечно, здесь нет фена, пенки для фиксации и бальзама. Но должно выйти неплохо. Во всяком случае не хуже, чем сейчас. Потому что в данный момент я действительно похожа на одуванчик.
Мэри немного сомневаясь, все же принимается выполнять приказ. Сара находит в шкафу шелковый палантин.
— Это пригодится для вытирания, — показывает кусок ткани, киваю и с удовольствием смотрю, как пушистые волосы завиваются в тугие спиральки.
— А теперь вот так, — забираю палантин и начинаю аккуратно промакивать каждую пружинку. — Тогда не разрушается структура локона, и волос не пушится.
В общем, когда все приготовления заканчиваются, то, что вижу в зеркале не то чтобы устраивает, во всяком случае ужаса не вызывает. А прической вообще остаюсь довольна. Высокий пучок придает стройности всей фигуре, а кудряшки — кокетливости. Вивьен действительно очень мила, уверена, я еще буду красавицей. Только нужно подобрать собственный стиль и подчеркнуть преимущества.
А теперь интересно, как маман отреагирует на мое самоуправство.
***
В холле уже ждут собранные сестры. Они действительно невероятно хорошенькие в своих бальных платьях. И похожи друг на друга, как близнецы. Впервые задумываюсь, а сколько нам всем лет. Выглядим как ровесницы. Но у кого такое спросишь, не вызывая подозрений?
Гортензия нервно мнет белоснежный веер в руках и кусает губы. Смущается. Она более неуверенна в себе, зависит от мнения Селесты. Нежное сиреневое платье ей очень к лицу, и невероятно красиво оттеняет цвет глаз. Они тоже кажутся сиреневыми, и от этого еще более загадочными.
На Селесте — зеленое, яркое. Волосы завиты и перекинуты на грудь, сверкают золотистым оттенком, выгодно подчеркнутые удачным выбором цвета.
Ну и я - поросенок в кружеве.
— Ох, ты забыла пудру. Скорее беги наверх, пока маман не увидела!
– первой замечает мою прическу Гортензия.
– Не забыла. Просто не хочу, — спокойно отвечаю.
— Вивьен, ты что задумала? — подключается к разговору Селеста, шипит раздраженно.
– Как без пудры? С такими волосами!
– С какими такими? — невинно смотрю ей в глаза.