Вишенка. 1 том
Шрифт:
— Это так, но это лицевая сторона медали, я все вижу перед собой актрису — мою соседку, как она готовит завтрак на жаровне, как она спит в детской кроватке… О! Эта не должна была много веселиться, а между тем она играла в Парижском театре, я не знаю, в таком именно, но говорят, что в провинции актеры еще несчастнее, чем в Париже. Наконец, моя милая Вишенка, вы еще очень молоды, хороши собой… а в театре редкая женщина устоит против соблазна, вы на виду у всех. Лорнируют, потом хотят рассмотреть поближе, некоторые даже станут искать вашего
— И так вы не советуете мне быть актрисой?
— Нет, мое дитя, откровенно, истинно я вам этого не советую…
— Но этот молодой человек… господин Анжело, его так зовут, говорит, что я гораздо скорее найду своих родителей, если пойду в Париж, чем сидя в этой гостинице.
— Насчет этого ничего не могу сказать, однако я думаю, если вам суждено будет найти ваших родителей, то вы этим будете обязаны не людям, а Тому, Кто выше людей. Без Его воли никто не может отклониться от предназначенного пути.
— Но если мне предназначено быть актрисой, почему я не сделаюсь ей?
Старый воин почесал себе затылок, пожал плечами и проворчал:
— Я не буду с вами об этом спорить.
— Что вы хотите сказать, господин Сабреташ?
— Я хочу сказать, что молодые девушки делают всегда то, что им нравится. Однако играть в театре не так легко, как вытирать тарелки. Вы, кажется, хотите, не учась, сразу появиться на сцене. Знаете ли, мой друг, что нельзя сделаться простым солдатом, не изучив маршировку?
— Господин Анжело хочет быть моим наставником, он играет всегда роли влюбленных.
— Гм… он играет роли влюбленных, очень может быть, и даже вне театра лучше, чем в самом театре. Берегитесь, этот молодчик одурачит вас: ему понравилось ваше личико, он подумал: «Вобью ей в голову театр, да и сделаю из нее, что захочу». Прихоть его пройдет, и ему и дела не будет, что он столкнул вас в этот омут. Берегитесь. Может быть, я строг, мое дитя, советы мои, может, скучны, надоел я вам, но я полюбил вас как отец, как брат, как друг.
Сабреташ взял руку молодой девушки и крепко пожал ее. Вишенка казалось, размышляла, потом она встала и заговорила:
— Вы правы, господин Сабреташ, я не должна слушать этого молодого человека, от этого могут быть дурные последствия. Я положительно буду следовать вашим советам и не уйду с актерами.
— И вы хорошо сделаете, мое дитя. Через некоторое время я надеюсь быть опять здесь, и, если вы не будете довольны своим житьем, мы тогда переговорим. Теперь же, прощайте.
— Да, да, пора спать, вы, верно, уйдете куда-нибудь на ночь.
— Нет, улягусь на эту постель, сосну тут два-три часа и с рассветом отправлюсь в путь, я не хочу, чтоб меня кто-либо видел в этой гостинице, я уйду пораньше, и никто не узнает, что я здесь ночевал.
— В самом, деле, вы отлично сделаете.
— Возможно ли выйти отсюда, не разбудив никого?
—
— Хорошо. Прощайте же, моя милая, благодарю вас за все то, что вы сделали для меня, я этого никогда не забуду. Я приду к вам еще раз повидаться. Черт побери! Кто побывал в Африке, тому нетрудно из Парижа пробраться в Немур. И если я когда-нибудь могу вам пригодиться, вы увидите, что я сумею быть благодарным.
— До свиданья, господин Сабреташ, поцелуйте меня.
Солдат поцеловал Вишенку в щеку. Молодая девушка взяла свечку и ушла, пожелав ему доброй ночи. Сходя с лестницы, Вишенка размышляла: «Пойду я в сарай, улягусь там на сено и отлично высплюсь… Нет, мне кажется, я не буду спать, я все думаю об этом молодом человеке, о том, что он мне говорил, я не смела сказать Сабреташу, что Анжело признался мне в любви, что он поклялся любить меня всю жизнь. Да, все это очень мило, но если это не правда… если он только хочет меня обмануть… Ну, а если у меня есть талант, если я могу иметь успех на сцене… все эти господа сказали мне, что у меня хороший голос. Но нет, все это глупости, нужно спать… и следовать советам Сабреташа.»
Чтобы пробраться на сеновал, Вишенке нужно было пройти через двор, подняться по лестнице, которая имела сообщение с комнатами актеров. Сердце Вишенки сильно забилось, когда она проходила мимо двери, которая вела в комнату Анжело.
Ей показалось, что кто-то идет. Какой-то непонятный страх объял ее, дрожащая, она с трудом добралась до сеновала. Отворив дверь, она почувствовала, что кто-то ее обнял, вошел с нею вместе и потом затворил дверь.
— Боже мой. Кто здесь? — шепчет Вишенка, вся дрожа.
Ей не отвечают, но нежно целуют. Она хотела вскрикнуть, но Анжело (это был он) прижал ее к своей груди со словами:
— Я буду любить тебя всю жизнь, я хочу, чтоб ты завтра поехала со мной.
Вишенка старалась оттолкнуть его, но темная ночь… она была одна… и Анжело так хорошо играл свою роль.
X. УТРО
Пробило десять часов, когда актеры сошли в общий зал завтракать.
Шатулье уже давно встал, он бранил Франсуа, бранил старую служанку, он разбранил бы и Вишенку, если бы она ему попалась на глаза, но молодой девушки не было в зале.
— Чего вы кричите с такого спозаранку, господин Шатулье, — сказал Гранжерал, выходя на двор подышать чистым воздухом.
— Чего я кричу, сударь, чего я кричу, я кричу, потому что окружен лентяями, которые ничего не делают, и если я сам не буду смотреть за всем, то меня скоро обворуют!..
— Что это значит?..
— Это значит, что мы спали с отпертыми дверями и что было так же легко войти ко мне, как схватить щепотку табаку.
— Как, дверь была отворена? Которая?