Вишенка. 1 том
Шрифт:
Вишенка совсем в чаду, все окружающее ей кажется сном, но поцелуи Анжело напоминают ей о действительности.
— И я завтра буду играть!
— Да, милая, у тебя прелестная роль.
— Я ее не знаю. Мне ее не выучить до завтра.
— Два слова только надо произнести; «Полночь и всегда».
— Полночь и всегда?
— Кажется, это можно запомнить.
— Да, если нужно сказать только это.
— Ничего более. Вот в чем состоит вся пьеса: молодой человек приезжает
— Боже, что же было с молодым человеком?
— Его спасла молодая девушка, которой приказывали притворяться немой. Это твоя роль, я буду путешественник, ты увидишь, что у нас пойдет хорошо, ты мне будешь делать знаки, стараясь дать мне понять об угрожающей опасности.
— Понимаю.
— Я тебя буду учить.
— У меня нет костюма.
— Тебе не надо другого, ты будешь играть роль трактирной служанки.
— Значит, я останусь тем, чем была.
— Ты будешь прелестна, тебе обеспечен полный успех, ты в сто раз красивее всех наших дам.
— Это их бесит. О! Если не я, они не позволили бы тебе играть. Но будь спокойна, я тебе проложу дорогу.
— И будете всегда меня любить.
— Непременно, а ты?
— Я думаю.
— Ты не уверена в этом.
— Все, что произошло, случилось так быстро, что я еще не убедилась вполне в том, что это истина.
— Милая Вишенка, в жизни всегда быстрое решение самое лучшее, первое побуждение самое искреннее.
— Да, но не приди вы тогда на сеновал, я не уехала бы с вами.
— Итак, я должен благодарить небо, что за тобой пошел, разве тьг жалеешь об этом?
— К чему повели бы теперь сожаленья?
— Мне хотелось бы тебя видеть веселой, счастливой.
— Еще я не успела дать себе сознательный отчет в своем счастье.
— Дитя, не размышляй об этом, чтоб быть счастливой, пользуйся без оглядки слепо жизнью, живи минутой, не забывая, что нужно жить, пока есть молодость, и сама подчиняйся влеченью сердца.
— Да так ли все это?
Вместо ответа Анжело поцеловал Вишенку; а у нее в мозгу стучало: лишь бы не оправдались слова солдата!
Монтезума вернулся, восхищенный театром: сцена большая, резонанс прекрасный. Он уже успел сделать вдоль и поперек сцены гигантские антраша, не задев кулисы.
Дюрозо принес разрешение мэра, стало быть, можно рассылать афиши. Мэру предоставлена лучшая ложа.
— Но, а как тебе показалось, можно ожидать успеха, любят ли здесь музыку, театр?
— Музыку, кажется, любят — слышал на улице
— Но знаете ли вы, — восклицает Гратанбуль, — что я никого из вас не буду одевать, пока вы мне не дадите нового парика. — Она пожимает плечами. — У меня нет ни малейшего желания ходить в повязке.
— Полно, матушка, заниматься пустяками, на что тебе парик, не хочешь ли ты побеждать сердца мужчин?
— Отчего же нет? Хорошо тебе называть это пустяками, а если бы твои косы остались в патоке, что бы ты запела?
— Это было бы весьма грустно.
— Успокойтесь, Гратанбуль, вы получите парик, отправляйтесь только в склад театральных костюмов и выбирайте там себе любой.
— О каких театральных костюмах говоришь ты, хвастушка, где они? Разве не знаешь, что каждый из нас имеет свои наряды.
— Извините, у Пуссемара есть чемодан, в котором уложены вещи, принадлежащие всей труппе. Есть там и парики.
— Пуссемар придет, тогда посмотрим, а теперь пора обедать, не оставаться же нам без обеда.
— Пойдем прежде осмотрим театр. Проведем репетицию.
— Без парика я не пойду.
Пуссемар явился с самым мрачным видом: он избегал весь город и нашел только четырех любителей — четырех барабанщиков из национальной гвардии.
— Как, тыне нашел ни одной скрипки, ни одного духового инструмента? — изумилась Элодия.
— Ничего, кроме четырех барабанов!
— Вот странный оркестр, как это он исполнит три оперы-буф?
— Хорошо, что мы назвали пьесу «День в походе». Тут барабаны на своем месте.
— Положим, но как быть с другой пьесой?
— В ней есть воры, а где есть воры, там барабанный бой не помешает.
— Хорошо, а что же мы сделаем с «Мещанским свиданием». Это веселенькая пьеса, тут барабаны ни при чем.
— В пьесе «Воры в шутку, или Любовь и страх» оркестр будет бить тревогу, и вы увидите какой это нагонит на всех страх. Этот милый Пуссемар на все найдет средство.
— Придут ли барабанщики на репетицию?
— Непременно. Приходите через час в театр. Меня не оркестр беспокоит, а наша бедная Вертиго.
— А что с ней?
— Ее сильно ошеломили.
— Пойдемте на репетицию.
— Минуту погодите, дайте мне парик, Пуссемар, говорят, у вас хранятся всякие театральные принадлежности.
— Все к вашим услугам, госпожа Гратанбуль, но помните, что у нас вещей немного и те нужны актерам.
— А мне, стало быть, не нужно? Не буду я вам без парика сидеть в будке суфлера, где из-под полу страшно дует, я не желаю простудиться. Ну, показывай мне поскорее твои богатства.